Юный техник 1978-05, страница 64

начинает клубиться текучий хрусталь. Потом каждый поворачивается к печи спиной и идет к краю круга, перенося свою каплю стекла. Вот он вращает трубку, как бы играя с повисшей на конце сверкающей каплей. Он раздувает каплю, и она растет, принимает в воздухе форму сосуда. Кажется, что мастер играет на духовом музыкальном инструменте, только за гудением печи не слышно мелодии. И вот уже на глазах капля, стеклянный шар, становится вазой, только остается сбоку лишнее что-то и уже застывает в воздухе — брак? Но мастер не обращает внимания и не торопится отсекать лишнее, а просто пригибает к сосуду этот застывающий хрустальный стебелек — вот оно что, получается ручка вазы. И вот уже ничего лишнего — законченный изящный сосуд, почти симметричный и лишь для опытного глаза затаивший в себе какую-нибудь прекрасную в своей неточности линию, один какой-нибудь изгиб, отличающий ручную работу от машинной. Эти приметы человеческого дыхания или вдохновения — здесь эти слова совпадают — в строгой пластике стекла особенно дороги, как тайный знак мастера тому, кто их видит. Недаром искусствоведы и сами мастера узнают работы знаменитых стеклодувов по манере дутья.

Трубка стеклодува — инструмент весьма древний. Она появилась в I веке до нашей эры, а само стеклоделие еще раньше — в IV тысячелетии до нашей эры. И началось оно с тростника. Сегодня эта трубка чаще всего самодувка. К ней присоединяется линия сжатого воздуха, или на конце крепится резиновая груша для нагнетания воздуха. Так легче работать. Эти нехитрые приспособления, кстати, открыли путь женщинам в эту сугубо мужскую профессию. И все-таки настоящий мастер-стеклодув создает сегодня вещь редкую только при по-

юяс