Юный техник 1980-08, страница 55

отеке. Но ждут, а потом отвергают советы редакции, мечутся, теряют время и в конце концов переживают крушение мечты.

Доходит до курьезов. Один паренек, посмотрев передачу по телевизору, года полтора после этого писал в редакции молодежных газет и журналов, что хочет стать летчиком. «Увидеть землю с высоты птичьего полета», «покорять заоблачные высоты», «чувствовать, что стальная машина подчиняется любому твоему желанию» — из таких фраз состояли его письма. Казалось, он хотел не стать летчиком (адреса училищ ему дали в первом же ответе), а рассказать всем, как он хочет стать летчиком. Можно еще простить ему элементарное незнание основ авиации — ну хотя бы того, что если попытаться заставить «стальную машину» выполнять любое желание, то это скорее всего кончится катастрофой. Удивительно другое: оказалось, юный мечтатель не подозревал, что в его родном городе есть аэроклуб! Легко же мечтать, заклеивая конверты...

Справедливости ради нужно сказать, что в письмах такого рода фигурируют профессии не только капитанов дальнего плавания, летчиков, физиков, актеров, журналистов. Прочитав очерк или посмотрев по телевизору передачу об интересном человеке, мастере своего дела, кое-кто тут же загорается желанием стать таким же. Конечно, ничего плохого в этом порыве нет, скорее наоборот. Но беда в том, что и тут обычно не задаются вопросом: а как этому человеку удалось добиться незаурядных успехов, какие личные качества помогли ему и есть ли они у того, кто в данную минуту видит только результат, только яркую судьбу?

Сказанное не означает, разумеется, что вообще не стоит следовать понравившимся и полюбившимся образцам, в том числе

даже литературным героям. Стоит. Но только после строгой оценки хотя бы силы своего желания — способно оно пойти несколько дальше писем в редакцию? Многие, очень многие сразу же остывают, когда узнают, что предстоит долгий и нелегкий путь.

А если еще серьезнее, то нужно спросить себя: а что вообще легло в основу этого желания?

Можно, конечно, отмахнуться: стоит ли анализировать собственное желание? Главное, что оно есть.

Тогда я задам еще вопрос: почему, если уж авиация, так непременно командир пассажирского лайнера, если морской флот, так капитан дальнего плавания, если журналист, так разъездной корреспондент большой газеты?

И в авиации, и во флоте, и в журналистике есть десятки других работ. Не слишком ли бестактно по отношению к нынешним капитанам, командирам и специальным корреспондентам выглядит это желание малость поучиться — и сразу же на капитанский мостик, за командирский штурвал в кабине авиалайнера, в центральную газету? Ведь те-то шли к своей сегодняшней работе долгой и трудной дорогой. Капитанами становятся, начиная плавать если не матросом, то в лучшем случае третьим помощником, и после многих лет безупречной работы. Летчик, может быть, возил почту на «аннушке» или утюжил совхозные угодья, опыляя их химикатами, потом летал вторым пилотом, прежде чем стал командиром корабля. А журналист годами редактировал заводскую многотиражку. Высоты профессии не берутся с ходу. Но кое-кому хочется взять высоту, а карабкаться по ее склонам неохота. Почему так? Ответ прост: привлекает престиж, и часто даже не самой профессии, а должности внутри ее.

Престиж... Сразу скажу, что я

53