Юный техник 1980-08, страница 56

не люблю этого слова, когда оно относится не к коллективу, человеку, его труду, а к названию профессии или даже к вещи, если она в моде. Так вот, в основе желания овладеть престижной профессией очень часто лежит соблазн иметь возможность в будущем гордо заявлять: «Я физик». Или: «Я актер». Или... впрочем, вы сами легко назовете еще десяток-другой престижных профессий, в том числе уже упомянутых — летчика, моряка, журналиста. И, может, как раз и сами мечтаете об одной из них. Что ж, от души желаю осуществления мечты, но только в том случае, если вы хорошо представляете, какая работа ждет вас, чего потребует, чего вы сами от нее хотите и к чему готовы. Если не представляете, тогда до поры до времени беру свое пожелание обратно: можно ли желать человеку разочарований, ломки судьбы, несчастья? Мало ли людей ошеломленно сбивалось с дороги — хорошо, если в начале, а то и в середине, когда трудно и поздновато искать другую.

Давайте попытаемся разобраться, что такое престиж профессии вообще. Это всего-навсего общественное мнение. Если спросить у ста, тысячи, десяти тысяч человек, какие профессии, по их мнению, хороши, одни работы получат большое число голосов, а другие — не очень большое. Или даже совсем небольшое. Актер? Конечно, хорошо! Физик? Тоже! Шофер? Ну, это как сказать...

И вот первое типичное заблуждение: выбравший престижную профессию иногда полагает, что хорошее отношение людей к данной работе автоматически будет перенесено и на него. Но общество оценивает профессию одними мерками — ее редкостью, экзотичностью, новизной, например, а конкретного представителя этой профессии — совсем другими. Встретить вас могут и по одежке — ах, вы физик? — но

проводят... Тут на первый план встанет вопрос: а какой вы физик?

Второе заблуждение — это когда человек считает, что престиж профессий вечен и неизменен. Но людские привязанности не всегда бывают постоянными. Если заглянуть в далекое и не очень далекое прошлое, можно легко убедиться в этом. Было время, когда актеров не пускали на порог приличного дома. Ну, это было очень давно, скажете вы, теперь-то они окружены почетом и славой. Ладно, пример из менее отдаленных времен. В начале двадцатого века шофера узнавали на улице: он даже в нерабочее время гордо носил свой балахон до пят, кожаные краги и защитные очки. И, узнав, перешептывались: «Вон идет шофер». Точно так же, как сейчас вы толкаете в бок своего товарища: «Вон идет Алексей Баталов». И наконец, пример совсем свежий: опросы общественного мнения показали, что за последние десять лет снизился престиж профессий летчика, физика, конструктора (хотя пока и продолжает оставаться высоким), а оценка профессий товароведа, кулинара, официанта возросла.

Можно, оттолкнувшись от прошлого, заглянуть и в будущее. За шестьдесят-семьдесят лет профессия шофера из экзотической превратилась в одну из самых массовых. Кто знает, не станет ли через двадцать лет — темпы жизни растут — такой же массовой и обычной профессия летчика⁷ Надеюсь, летчики не обидятся .-ia меня: наверняка они, делая свою очень и очень нелегкую работу, не думают о престиже.

А ведь вы выбираете профессию не на двадцать лет, а как минимум на сорок. И если будете рассчитывать не на себя, а на общественное мнение, оно потом может сильно подвести.

Третье заблуждение связано со вторым — это расчет на широкую известность. Но прикиньте: в од

54