Юный техник 1988-05, страница 38

РЕПОРТЕР Г

ливаю воздух и медленно, будто я на Луне, падаю на спину.

Теперь вижу: уходящие наверх пузырьки воздуха, рябь на поверхности воды и чей-то склонивший силуэт. По-моему, это Козлов...

Однако нежарко. Я чувствую это сквозь джинсы, штаны из овчины, шерстяную рубашку, свитер и прорезиненный водолазный комбинезон. Теперь я понимаю, почему водолазы, уходящие под воду на несколько часов, натягивают на себя по два комплекта теплой одежды. Особенно, если дело зимой. Вспоминаю, как преподаватель учебного комбината А. П. Назаров, в свое время работавший на Шпицбергене, рассказывал: он превращался буквально в сосульку за те несколько минут, пока его поднимали из воды. В таком виде его и транспортировали в теплое помещение. А уж там, по мере оттаивания, извлекали из водолазного костюма.

Но и тут, в бассейне, не курорт. Особенно не полежишь...

Постарайся сначала встать на одно колено,— советует из-за уха Журавлев.— Потом легче будет...

Хорошо ему советовать, у него пять тысяч часов подводного стажа. А тут барахтаешься, неуклюжий, словно кукла.

Пытаясь встать на колено, замечаю: через иллюминатор в стене на меня кто-то смотрит. Развожу руками точно ластами, прижимаюсь к иллюминатору вплотную. Теперь вижу — с той стороны Константин Георгиевич Солышко. Первый директор и один из старейших преподавателей комбината. Изображаю руками и мимикой вопрос: что

ИМЕРЯЕТ ПРОФЕССИЮ

случилось? Он успокаивающе шевелит губами: все в порядке, наблюдаю...

Пора и мне за дело. Ведь современный водолаз должен уметь очень многое: вести бетонные и взрывные работы, сваривать и резать металл, орудовать различным инструментом... Краем глаза вижу и пытаюсь поднять со дна оброненный кем-то сварочный электрод. Но руки в теплых варежках и водолазных рукавицах шкрябают по кафелю, как клешни. И вместо электрода захватывают что-то другое. Подношу к глазам — кусок оплавленного железа. Ладно, и то трофей.

А Журавлев уже решил:

— На первый раз с тебя достаточно. Поднимайся потихоньку.

К лестнице иду довольно уверенно — кое-какая практика появилась. Одна ступенька, другая, третья... Вот уже на остеклении шлема расплываются капли, вот уже я полностью вышел из воды и... Что это меня так держит?.. Я даже не сразу соображаю, что просто от усталости не могу толком переставить ноги в тяжеленных галошах. На суше на меня наваливается сразу вся тяжесть девяностокилограммового снаряжения.

— Ничего,— успокаивают меня ребята, успевшие тем временем вывернуть передний иллюминатор.— Ты сам вышел. А некоторым в первый раз приходится крюками ноги поднимать...

Я не отвечаю. Я дышу. Как же все-таки сладок наш земной воздух!

С. СЛЮСАРЕВ

35