Юный техник 1997-05, страница 20

КРЕБ-репрессоров наша голова была бы переполнена информацией до краев, засорена малозначащими фактами. А ведь ее вместимости должно хватить на всю долгую жизнь.

У мушек происходит то же, что и у нас с вами; КРЕБ-репрессор не мешает оперативной памяти наблюдать за происходящим, но долговременную память держит в узде, не позволяя ей переполняться. Он уступает место КРЕБ-активатору лишь в том случае, когда происходит нечто действительно важное, достойное прочного запоминания.

В ходе экспериментов Сильва сначала лишал дрозофил памяти, наполняя их мозг КРЕБ-репрессорами, потом просто слегка испортил у подопытных гены КРЕБ-активаторов. Дрозофилы, а потом и мыши не могли запомнить ни одного урока. Но, как выяснилось, пациенты оказались не совсем безнадежными — микроскопические дозы информации у них все-таки постепенно откладывались. «Так была подтверждена биологически давно известная методика запоминания — знания, поступающие малыми порциями, усваиваются надолго», — говорит Сильва.

Сделанные учеными открытия уже используются на практике. Создана небольшая фирма, которая налаживает производство лекарств с использованием КРЕБ-активаторов. Так что со временем, полагают исследователи, станет вполне возможным зайти в аптеку купить «таблетки памяти».

ЧТО ЕСТЬ ЛОЖЬ,

А ЧТО ИСТИНА?

Попытались разобраться ученые и еще в одном феномене, связанном с памятью. Вспомним даласскую трагедию, когда был убит американский президент Джон Кеннеди. Выстрелы

слышали сотни людей, многие десятки видели всю сцену своими глазами, однако это не очень облегчило работу следственных органов — слишком велик был разнобой в показаниях свидетелей. Не случайно юристы шутят: «Врет, как очевидец».

Наука объясняет это так. Человек всегда находится во власти стереотипов. Поэтому зачастую не только не в состоянии осознать, но даже и разглядеть неожиданную ситуацию. Но...

«За всякой ошибкой памяти ищите скрытый мотив, — писал Зигмунд Фрейд. — Память ошибается потому, что не желает о чем-то знать». А психолог Александр Лурье уточнял: «Во всем виновата интерференция — наложение одних воспоминаний на другие. Забываем потому, что забиваем...»

Еще одно объяснение феномена предложил невролог Гарвардского университета Дениэл Шактор, опираясь на показания позитронного томографа: с помощью этого прибора можно было проследить на экране, как формируется истинная память и как ложная. Вот тест, который предлагается испытуемому. «Возьмем четыре простых слова, связанных между собой по смыслу. Например: «конфета», «пирожное», «сахар», «вкус». Постараемся удержать их в памяти на несколько секунд а затем спросим себя, было ли среди них слово «сладкий»?» Вероятность того, что на этот вопрос будет получен положительный ответ, не так уж мала. Но какая разница между воспоминанием истинным и ложным? Что происходит в мозгу, когда вы отвечаете «да» на вопрос о слове «конфета» и «да» на вопрос о слове «сладко»?

И, проведя серию экспериментов с добровольцами, Шактор нашел ответ.

Пока испытуемые думали, томограф сканировал их мозг и определял, в

18