850-летию

любимой столицы посвящается

<ПОПРОБОВАТЬI

х»:

X ш

и <

«Пкър велик на Москве»

Владимир Мономах, сам человек образованнейший, и своим сыновьям, по обычаю того времени, подыскал грамотных наставников-дядек. Сына Юрия отдал на воспитание в образованную семью суздальского тысяцкого Георгия Шиманови-ча. Многому учил сына и сам князь: трудолюбию и учтивости, бесстрашию и защите Отечества, человеколюбию и «гуманным быти»... Не все, однако, из «Поучения» Мономахова усвоил сын. Был жесток порой, властолюбив, не гнушался и кровопролития. Почти всю жизнь свою провел он в борьбе с племянником Изя-сгавом II за великокняжеский престол и Киевское княжество. Именно стремление Юрия из далекого Ростова и Суздсиы дотянуться до Киева и дало, вероятно, основание книжнику XVI века, составителю Степенной книги, дать князю прозви-ше «Долгорукий». «Дотянуться» удалось ему в 1155 году. Но два года спустя Юрий неожиданно умирает: он заболел после пира у киевского боярина Петрилы и через пять дней скончался. Ненависть киевлян к Юрию была так велика, что, узнав о кончине, разграбили они дворец его и сельский дом княжий за Днепром, называемый Раем, также и имения суздальских бояр, умертвив многих в злобном исступлении. Не хотев, чтобы и тело Юрия лежало рядом с Мономаховым, погребли его вне города, в Берестовской обители...

Летописи неохотно говорили плохо о государях, добром вспоминали и Юрия Владимировича, хвалу воздавая за создание многих русских городов. В одной из летописей находим и первое упоминание о Москве, которое принято за точку отсчета возраста нашей столицы.

Довольный победой над братьями Изя-сгава, князь Юрий пожелал лично угостить союзника своего Святослава, сын которого Олег подарил тогда же будущему тестю редкой красоты парда I'барса). Были князья не просто союзники,

2 Сделай сам, № 1/98

О ¥ и

о

г

О.

но и товарищи, да и женаты оба на дочерях половецкого хана Аепы. «Буди, брате, ко мне в Москов...» — приглашал Юрий. И 28 марта 1147 года был «пир велик на Москве», отмечает летописец, хвалит искреннее дружество, веселую беседу князей, щедрость Юрия, наградившего бояр Святославовых, и великолепие обеденного пиршества. Сам князь потчевал гостей, ел и пил вместе с ними и «дух братства сближал сердца».

Так чем же могли потчевать гостей на московском пиру 1147 года? В одном из преданий об основании Москвы встречается диалог между князем Юрием, будущим ее хозяином, и зажиточным боярином Степаном Ивановичем Кучкой:

«...— Хорошие у тебя села, богатые, — говорит князь Юрий Владимирович Кучке.

— Богатые, — соглашается Кучка.

— Знать, поля хорошо родят?

— Хорошо.

— Гляжу, стада большие, видать, и выпасы хороши.

33