Сделай Сам (Знание) 2000-03, страница 144бортовые (борть — улей) деревья, что привело .к резкому вздорожанию меда. Местным крестьянам не хватало леса даже на дрова. И пришлось в 1659 г. издать указ «о неотводе на будные станы лесов никому, ни по каким указам и о писании о том государю». Этим указом было заложено начало государственной монополии на это столь важное производство. Ведь до этого времени лучший поташ изготовлялся у боярина Морозова, а казенный много уступал морозовскому по качеству. Поташное производство того времени не могло обойтись без будников, полива-чей, бочкарей, кузнецов, колесников, во-штарей. У всего этого работного люда были определенные обязанности: будники готовили лес и клепку, жгли золу. Поли-вачи поливали костры щелоком, выпаривали у гартов (печей). Бочкари изготовляли бочки для золы. Зимой будники рубили лес и заготовляли дрова для получения золы, а также и «клепочные дрова», имевшие определенный размер. Воштари (возчики) доставляли их к будным станам. Потом лес жгли в специально выкопанных ямах, а с наступлением тепла «зажигали огни» и готовили поташ. Промысловикам было известно, что сосна дает около 1,5% золы, береза — 1%, а дуб — 3,3%. Великолепные русские дубравы первые полегли под топорами будников... Новое ужесточение было введено по указу Петра 1 в 1721 г. Тогда поташ производился только на Починковских, что на Нижегородчине казенных майданах, и предписывалось «кроме, того нигде никому отнюдь поташа не делать и никому не продавать под страхом ссылки на вечную каторжную работу». Петр строил парусный флот, а как отбелишь паруса без поташа? Вот и не желал царь, чтоб это дело попало в руки расхитителей и плутов. Только в 1773 г., через полвека после грозного указа, когда подросли леса, прекратилась государственная монополия на поташ. Производство его и продажа были разрешены населению. Но экономные русские хозяйки, жа-леючи деньги на покупку поташа, получали его кустарными способами, благо печи топились дровами. Испекла каравай, выгребла золу и — в дело: на постирушку да на мытье. И выщелачивали золу сами, и мыла наваривали тазами — про запас. В Москве в 1804 г. было выпущено руководство «Самый лучший способ приготовлять белый поташ и что нужно знать при испытывании доброты его». Русский поташ и в начале XIX в. по своему качеству держал первое место в мире, несмотря на то, что еще в 1785 г. французский химик Николас Лебман смог получить соду из поваренной соли, и у мыловаров появилась возможность обходиться без зоЛы и поташа. В это же время русские мыловары по-своему усовершенствовали производство мыла — стали применять для варки канифоль. В XVIII в. в Москве появились уже мыловарные заводы — в Новинской и Пресненской частях. Их появление обуславливалось ростом суконных фабрик, в мыле нуждались ситценабивные и красильные производства. На крупнейшей российской ярмарке — Нижегородской, именно они были основными покупателями мыла. В 1853 г. в Московской губернии имелось уже 8 мыловаренных заводов. Крупные производства мыла стали попадать в руки иностранцев. В Москве — это мыловаренный завод немца Ширмера, французов Брокара, Дюфтуа (фирма «А Ралле и К°»), Сиу, Лемерсье. Из русских же промышленников-москвичей удалось удержаться «на плаву» лишь братьям Жуковым. В 60-х годах XIX в в Москве была фабрика «коллежского асессора и временно купца 2-й гильдии» К.П.Гика, на которую поступил работать мастером Г.А.Брокар. В 1864 г. он открыл свое дело. Первоначально на его предприятии работал мыловар да рабочий, а все оборудование состояло из каменной ступки, 2—3 кастрюль и плиты. Варка мыла проходила дважды в день, за один прием варилось около 30 фунтов мыла. В среднем в день получалось 5—10 дюжин кусков мыла, и сами же промышленники разносили его по лавкам для продажи. Полюбилось москвичам прозрачное мыло с большим содержанием глицерина. Изготовлялось оно в форме шара, диаметром с вершок и стоило пятачок. Называлось оно «Шаром» и многие наивные покупатели полагали, что название это самое что ни на есть заграничное. На этом мыле и сделал Брокар свой первый капиталец. А к 1863 г. «парфюмерное заведе 142 |