Сделай Сам (Знание) 2000-03, страница 143

В XVTII б. появилось на Руси мыло для бритья — раствор на спирту. Чтобы пена была стойкой, в раствор добавлялся винный камень.

На вопрос, какого мыла было больше — своего или чужедальнего, например в XVII в., есть достоверное свидетельство — «Краткое известие о русской торговле» уже упоминаемого И.Ф.Кильбургера.

Побродив не раз по мыльному ряду у Варварского крестца в Москве, поездив на перекладных по всей обширной России, Кильбургер сделал вывод о русском мыле: «Ни один народ не может делать сего товара дешевле... Мыло делается разного рода и в великом множестве».

Не только Кильбургера, но и Флетче-ра, и Олеария, и Майерберга и многих других иностранных путешественников, оставивших записки о средневековой Московии, поражало пристрастие русских к еженедельному мытью в банях.

«Ни в одной почти стране не найдешь, чтобы так ценили мытье, как в этой Москве», — признается Д.Флетчер в своих записках «О государстве Русском».

Почему так дивились иностранцы русским баням, понятно: в мире в средние века царила водобоязнь. Европейские и восточные врачи самым серьезным образом не рекомендовали купаться, поскольку это, мол, способствует распространению заразных болезней. В избранном обществе Европы «умывались» тряпицами, пропитанными спиртом, и для отбивания неприятных запахов тела непомерно использовали духи, пудру. С насекомыми боролись и того наивней: носили флакончик с особыми духами на груди, куда те собирались, влекомые запахом. Зная это, иначе представляешь себе времена воспетых Дюма мушкетеров...

Еще в XIX в. в Европе было обычаем купаться в лохани с водой, и до изобретения Г.Юнкерсом (позже самолетостроителем) водогрейной колонки для ванн семья кайзера Вильгельма мылась в одной лохани по очереди.

А в России того времени лишь дешевые сорта мыла носили русские названия. Парадокс, объясняемый тягой любого народа, в том числе и русского, к заморскому товару.

...На Руси века держалось поверье, что мыло спасает от порчи и заразы, потому многие носили его за пазухой из суеверия, особенно отправляясь в путь. А еще счи

тали, что заговоренное мыло и от семейных неурядиц спасает. Надо только им умываться, приговаривая: «Сколь скоро мыло с лица смоется, столько бы муж жену любил».

Были известны на Руси с языческих времен мыльницы, мыльни, лазни (последнее слово сохранилось на Украине). ...Еще в 1089 году русская летопись упоминает о постройке в Переяславле общественной бани: «И строена баня камена, сего же не бысть преже на Руси». А при Борисе Годунове в XVI в. в Москве уже было столько общественных бань, что с них казна получала пошлин 1500 рублей!

Еженедельное посещение бани — праздник тела и души. Иностранцы описывают, какое «прекрасное благоухание» издавали «замечательно приготовленные на всяких хороших травах воды, какими поливались раскаленные камни в парильне». Каким «прекрасным белым полотном, что приятно видеть», затягивались в богатых банях потолок и стены, пол устилался еловыми ветками, что дает «очень приятный запах», а еще добавляли духо-витости сосуды с ароматными составами, березовые и дубовые веники и, конечно, душистые мыла.

Откуда же такое мыльное богатство в России? Кильбургер видит причину его в изобилии поташа — углекалиевой соли, что добывалась из золы, которая выщелачивалась, а затем выпаривалась. На протяжении столетий поташ был важным товаром русской международной торговли. Из русского поташа варили мыло по всему миру, что приносило знатные барыши русским купцам, но несло погибель лесам, сжигаемым на золу. И первым страдало обильное лесами Подмосковье.

В самых глухих его местах стучали топоры будников, изготовлявших поташ. (Буда — по-старославянски строение, шалаш, в котором жили углежоги. Отсюда украинское «будинок» — здание.)

Исстари будные станы имелись в поместьях и вотчинах многих московских бояр. Были они и в царских засечных и бортовых лесах.

Кильбургер писал о поташе: «Его много вывозят и много также потребляют дома на мыловаренных заводах».

На поташ были сильно вырублены леса Белгородской засечной черты, что, созданная при Михаиле Романове, закрыла Русь от набегов кочевников. Срубались и

141