Сделай Сам (Знание) 2000-03, страница 142

монастырьке (нессесере) — поймет, что суженый просит готовиться к венцу. Потому мыло из монастырька и называлось «венчальным». Должен был одарить жених душистым мылом и родственников невесты. Мыло — символ чистоты и здоровья — играло в русском свадебном обряде особую ритуальную роль, запечатленную во многих старинных песнях, былинах, пословицах, байках.

«Мыльня бывает в канун свадьбы, — рассказывают старые люди. — Шаль на невесту оденут, ленточки на шаль, и ведут в баню. Те девки, что сидят на девичнике, моют невесту. После мыльни она уже красоту отдает»... Понимай этот рассказ так: все румяна и белила, что дозволялись девушке, замужней женщине ни к чему, и шла она под венец «не сурьмленой, не беленой», а какая есть, без обмана.

«Ты дай же, родимая матушка, мыльца да с умываньицем», — пела-причитала невеста, прощаясь с девичьей волей.

И на другой день свадьбы на сцену вновь выступало мыло. После умывания и угощения невесту целовали поезжане (привезшие ее дружки и подружки), пото-му-то и мыло называлось «целовальным». А самым духовитым мылом невеста одаривала сваху — за хлопоты.

Вдова, сызнова собравшаяся замуж, могла и сама в мыльном ряду щепетильным товаром запастись.

Молода вдова купалася,

Свет Настасий Ивановна,

Тремя мылами умывалася.

Перво мылице — смаранское,

Другое мылице — казанское,

Третье мылице — сибирское...

А еще бойкие приказчики могли предложить москвичам XVII века мыло «грецкое» и «халянское индейское», «дегтярное», и «гнилое» (из передержанных кишок скота). Оно отбеливало самое запачканное белье.

Заезжий гость И.Ф.Кильбургер лучшим мылом посчитал «серое крепкое из Костромы» (не про него ли говаривали, что «мыло серо, да моет бело»?) и простое «белое нижегородское».

Каждое варилось по особому рецепту и предназначалось для разных нужд — какое для мытья, какое для стирки... А измерялось в локтях, что по нынешним меркам составляет 38—46 см, то есть длину локтевой кости человека. Цена дощеч

ки мыла длиной 2,5 локтя, шириной в 1,5 локтя для серого мыла — 70 копеек, для белого — 50.

Из Твери везли мыло простое и мельничное (мельничную мазь или пестрель). Доставлялось оно из «поварни мыльной» Гаврила Ондреева Тушинского. И была та поварня «с котлом мыльным и со всею поряднею»...

Из города Шуя, что на Владимирщи-не, а ныне в Ивановской области, посадский человек Ивашка Степанов писал, что «завел... у себя варити мылишко», и было это еще в 1628 году. А ко временам царствования Екатерины II шуйский промысел достиг такой известности в стране, что императрица утвердила герб города — в верхнем поле — лев (герб Владимирский), а в нижнем — брус мыла.

Мылом, купленным в московском мыльном ряду, пользовалась и царская семья. Но были в Кремле и свои дворцовые мастерские, и известно, что в 1629 году туда было взято из Аптекарского приказа «для мыльного состава 3 золотника масла анисового» и другие припасы.

Любители попариться с «мыльем да с веничком» издавна находили натуральные мыла в окружающей природе, кстати, очень целительные — от разных хворей и ран. Это и глина, и зола, и зольный щелок, и хлебный квас, и ячменная закваска, и мякиш ржаного хлеба, и клей, и бобовая мука, а также растения, обладающие мыльным соком... Многие травы с успехом заменяли мыло.

Многочисленные народы России, особенно ближайшие соседи — тюркские и угрофиннские, вносили в эту копилку природы свои знания. Сибирские татары предпочитали «от-са бын» или «девичью красу», которую русские называли «татарским мылом». Траву «боярскую спесь» называли в народе еще и «диким мылом». А «сорочье мыло» («дрему») называли еще «калмыцким». В Толковом словаре В.Даля указываются еще и «кукушкино мыло», «огонек», «котылек», «льнцица», «мышьи глазки», «волнянка»...

В глубине веков теряется имя первооткрывателя рукотворного искусственного мыла. В «Начальной летописи» в 1150 г. упоминается город Мыльск (не из этого ли города и пошли русские мыловары?), а торговля на Руси велась в средние века столь обширная, что тогда уже были и свои, и заморские мыла.

140