Сделай Сам (Знание) 2001-04, страница 133

пряди по изнаночной стороне, перевернув рамку черным слоем ниток вверх. В этом весь секрет. Завязав последний узел, приступаем к самой ответственной операции. Острыми ножницами с острыми же концами аккуратно разрезаем красные нитки по всем прядочкам между узлами, не задевая нитки черные (рис. 2, б). Красную нить, которой закрепляли узелки, также разрезать нельзя! Эта операция требует очень много времени, но дело того стоит. Когда все красные пряди будут разрезаны, салфетка станет похожа на полянку с цветами. Эти «цветочки» надо поднять и распушить (рис. 2, в). Для этого жесткую одежную щетку смачиваем водой (лучше горячей) и расчесываем ею салфетку во всех шести направлениях от края к центру. Только после этого салфетку можно снять с рамы, обрезав нитки. И высушить, потому что она будет мокрой (но можно сушить и в натянутом виде).

Высушенные «цветочки» должны распушиться, стать мягкими и даже шелковистыми. (Если распушились недостаточно — операцию со щеткой придется повторить.)

Это все, что я знаю о шестиугольной салфетке, «биография» которой, похоже, еще не дописана.

А. Б. ИВАНОВ

Годы и звери

Среди бесчисленного множества новинок, иногда полезных, а подчас и вовсе никчемных, на рубеже XVII и XVIII столетий пришла на Русь мода — и понятие, и само слово. Написанное впервые русскими буквами, оно встречается в бумагах Петра Первого, в одном из его писем. Объяснять смысл и значение этого слова едва ли нужно. Отметим только, что явилось оно к нам через любимый Петром немецкий язык, туда попало от французов, а те для суетного своего изобретения воспользовались латинским словом modus, весьма многозначным — его можно перевести и как мера (некоего предме

та), и как правило или предписание, и как образ (опять же предмета) или же как способ. Слово-пришелец постепенно, но весьма решительно стало овладевать умами и душами русских людей, в особенности же представителей высших сословий, а вслед за ними люда чиновного и купеческого.

Поначалу мода ограничивалась предписаниями покроя и цвета одежды и обуви, причесок и тому подобного. Но уже вскоре моде подчинилась манера говорить, выбирая «модные» словечки и выражения, читать «модные» сочинения «модных» писателей. А потом и такое понятие, как идеи, подчинилось самозваному властелину не слишком глубокого общественного разума. Мода же неустанно подкидывала все новые и новые предметы для увлечения. Впрочем, все это мы и по сей день видим вокруг себя.

Лет тридцать назад (или, быть может, чуть менее) в нашей стране по каким-то причинам вдруг явилось обыкновение к привычному счету лет от Рождества Христова добавлять определение лет «по восточному календарю». И пошли в ход Синие Мыши, Красные Зайцы, Желтые Тигры и прочее разномастное зверье. Постепенно, особенно в предновогоднее время, газеты и телевизионные экраны заполонили почти что всерьез высказываемые «предписания» — какого цвета одежду надевать на новогоднюю вечеринку, как рычать, пищать или шипеть по-звериному в Новогоднюю ночь, даже что — в числе прочего, конечно — подавать гостям: морковку или бананы, мясной оковалок или ломтики сыра, столь любимые мышиным племенем, хотя и приводящие их порой в мышеловку. Коммерсанты подхватили доходное начинание. И явились бесконечные, большей частью аляповатые безделушки-сувениры, календари и календарики с очередной обезьяной или свиньей и еще невесть кем. И «глубокомысленные» объяснения явились, тем паче, что постепенно ослабевали прежние запреты на астрологию, экстрасенсорику и прочие выверты, а обманщики разных мастей принялись во всю мочь расхваливать свое доходное ремесло («госпожа гадалка», «магистр тайных наук», «потомок зороастрийских магов» или попросту «потомственный колдун» — каких только титулов не развелось в нынешние, поистине смутные времена!).

131