Вокруг света 1963-06, страница 13

/

ah-*

Когда мужчины в море...

ее прямо-таки некуда девать... У меня все холодильники забиты рыбой.

— Рыба — деньги, Кусуда-сан. Чем больше рыбы, тем больше денег!..

— Ты правильно говоришь, Кейд-зю! -— Кусуда-сан хохочет и хлопает рыбака по плечу. — Но это, когда у меня забиты холодильники, а у других — нет. А сейчас у всех много рыбы, и мы не знаем, куда ее девать.

Разговор ведется долго Потом начинается торг. В конечном счете

рыба продается за бесценок. Каждый рыбак выручает за улов что-то около пятисот иен. Примерно столько же стоит одно рыбное блюдо там, нз первой ступеньке города—в ресторане фешенебельного отеля.

Рыбаки, считающиеся удачливыми, выигрывают в этой «игре» лишнюю сотню иен... Бывают упрямцы, которые не хотят отдавать рыбу за бесценок, а чтобы она не пропала, организуют здесь же на берегу свое собственное предприятие для ее переработки. Благо для этого немного нужно — несколько решет и яркое солнце. А солнца осенью в Симоде много.

Бедняки вялят рыбу, смазывая ее маслом и посыпая какими-то специями. Они возятся долго. И в конце концов прогорают. Кусуда-сан знает свое дело: всякая рыба стоит денег только тогда, когда ее мало. А ведь «упрямцев» много, и заработать на вяленой рыбе почти никому из них не удается. Хоть и считается она одним из самых любимых блюд в Симоде.

* * *

Вечером Мурояма-сан сказал, что завтра он идет в гости к Ёсимуре-сану. И если я не против навестить его друзей, то должен сказать об ?том сегодня. Тогда он еще успеет предупредить хозяев дома.

— Кто такой Ёсимура-сан?

— Он маленький капиталист. — Мурояма-сан улыбается. — Он владеет одним довольно старым кава-саки. Друзья уже давно советуют ему не выходить на этой скорлупе в море. Но он почему-то никого не слушается... Словом, Ёсимура-сан — рыбак, один из нескольких тысяч рыбаков Симоды. Если вам это приятно, вы сможете побывать у него в гостях...

И вот мы шагаем по узким пустынным улицам на самую окраину города. Улицы эти напоминают щели. они узки и сумрачны. Если расставить руки, пальцами можно потрогать стены двух стоящих друг против друга домов. Далеко не по каждой улице может пройти автобус. А если на такой улице встречаются две машины, одна из них должна обязательно подать назад, до ближайшего переулка, чтобы пропустить идущую навстречу. При этом в боковой улочке тоже образуется пробка. Когда несколько машин встречаются на перекрестке, шоферы выходят для дипломатических переговоров и выработки плана совместных действий. Минут через десять, прощаясь длинными гудками, они разъезжаются.

Небольшой деревянный домик, такой же, как и все окружающие его. Хозяин, стоя возле дверей, уже ждет нас. Начинаются взаимные приветствия, которые занимают довольно много времени. Наконец Мурояма-сан представляет меня хозяину. И тот, к моему удивлению, по европейскому обычаю протягивает мне руку, крепко пожимает ее и произносит несколько слов по-русски.

— Здравствуйте. Очень хорошо Моя война ходи Ирикуцка.

Словом, выясняется, что Ёсимура-сан, солдат императорской армии, был взят в плен советскими войсками и находился возле Иркутска. И теперь у него мечта съездить в те места и посмотреть, как они изменились. А еще мечтает он побывать в Москве и в Ленинграде. Но дела у него, увы, идут не так хорошо, как хотелось бы, поэтому осуществление этой мечты приходится откладывать из года в год.

Хозяин, снова кланяясь, приглашает нас пройти в дом. Здесь, у самого порога, нас встречает его жена. Сняв обувь, мы проходим в глубь квартиры, вернее комнаты, так как комната в его доме, в сущности, одна.

Квартира у Ёсимуры-сана небольшая. Я насчитал на полу восемь соломенных циновок — татами. Размеры их примерно следующие: длина — полтора метра и ширина — девяносто сантиметров. Если вы мысленно представите себе эти цыноз-ки, выложенные на полу квадратом, это и будет квартира Ёсимуры-сана.

Посредине комнаты стоит низкий стол, вокруг него мягкие подушки для сидения. Мы усаживаемся на них.

Жена Ёсимуры-сана вносит все необходимое для приготовления чая, а Ёсимура-сан готовит его. Он высыпает в чашку зеленый чай, заливает его кипятком и начинает мешать бамбуковой кисточкой. Когда чай заварится, его наливают в чашку. Чашку передают одному гостю, тот, сделав глоток, передает ее следующему. Чашка зеленого чая ходит по кругу — чаша дружбы, которая сродни индейской трубке мира. И идет оживленная беседа, беседа о жизни.

Ёсимура-сан спрашивает меня, не рыбак ли я И я отвечаю, что рыбак-любитель, но очень неудачливый... Ёсимура-сан говорит, что он тоже неудачливый рыбак, и в знак солидарности пожимает мне руку.

Я рассказываю ему о своих друзьях — настоящих рыбаках из рыбацкого колхоза села Большая Лепетиха на Каховском море. И подробно об одном из них — Александре Кошкине, о его семье и его жизни, о его лодке — колхозной лодке, на которой он ходит в море, — о сетях, заработках.

А потом рассказывает Ёсимура-сан:

— Мы тоже хотели создать у себя что-то вроде рыбацкой артели. Была такая идея... Но кому-то, видимо, было невыгодно, чтобы мы ее осуществили. И нам помешали... Нет, артель — это очень хорошо! Нам бы свой холодильник! — и он машет рукой.

Жена Ёсимура-сана жалуется на жизнь. Денег не хватает. Их так мз-ло, что иногда она сама удивляется, как это удается сводить концы с концами.

Пока мы ведем разговор с хозяйкой, Ёсимура-сан садится в уголок

и