Вокруг света 1963-06, страница 7

(llblib

вышка. Командный пункт, дальномерная вышка и обе башни соединялись между собой подземными ходами и через кингстоны — с морем.

Уже после первых боев об Александре Моисеевиче Стебеле начали сочинять легенды. В некоторых из них даже говорилось, что, обстреливая вражеские корабли, капитан в конце боя якобы расписывается на воде шрапнелью — вещь совершенно невозможная в артиллерийском деле.

Верным в этих легендах было то, что Стебель был бесстрашным и волевым человеком, наделенным незаурядным умом и военной смекалкой.

...Случались дни, когда фашисты сбрасывали на батарею по ^триста-пятьсот бомб. После бомбежки казалось, что над островом пронеслись тысячи смерчей и ураганов. Кругом бугрились вывороченные с корнями деревья, груды камней.

Фашистам нужно было во что бы то ни стало завладеть Ирбенским проливом. Их армия, действовавшая на Ленинградском направлении, нуждалась в подкреплении. Под прикрытием самолетов, торпедных катеров и тяжелых крейсеров вражеские тральщики в Ирбенском проливе начали снимать мины, поставленные нашими заградителями.

СТРОКИ ИЗ ДНЕВНИКА:

3 Центральном военно-морском архиве мне удалось найти журнал боевых действий батареи.

«23.06.41. Налет «юнкерсов» на 315-ю. Сброшено 200 фугасных и напалмовых бомб».

«24.06.41. Бомбежка 315-й».

«25.06.41. На батарею сброшено около 300 бомб. Батарея в сплошном огне...»

«8.07.41. Ночные бомбежки 315-й и сбрасывание на парашютах мин замедленного действия. Личный состав находится под землей. В расположении батареи непрерывные взрывы мин».

Рисунки П. ПАВЛИИОВА

«10.07.41. Бомбежка. На батарею сброшено более пятисот бомб. Бомбы разные: фугасные, бетонобойные, напалмовые. В районе батареи не осталось ни одного сантиметра «живой» земли. Повсюду воронки. Горит лес. Дым и смрад. Совершенно нечем дышать.., Ночью был бой с вражескими крейсерами. Температура в блоках — до сорока градусов.

Расчеты круглые сутки дежурят возле орудий. Фашисты явно что-то замышляют».

А. М. ШАПОВАЛОВ:

Кубань. Станица Казанская. С Андреем Шаповаловым мь! встретились в сельсовете. Бывший командир башни сейчас работает секретарем сельсовета.

— Утро 12 июля 41-го года было тихое и спокойное, — вспоминает Андрей Шаповалов. — Над проливом висел легкий туман. Не верилось, что в следующее мгновенье может прозвучать сигнал боевой тревоги и, быть может, это тихое утро — последнее в твоей жизни.

Несколько ночей на батарее почти никто не смыкал глаз: ждали, когда немцы поведут через Ирбен большой караван.

Мне страшно захотелось сходить к морю, выкупаться до первых «юнкерсов». Позвонил Стебелю на командный пункт. «Заходи за мной, — сказал Стебель. — Чует сердце: фрицы готовятся к прорыву через Ирбен. Надо бы успеть побриться перед боем».

Минут через десять я был на командном пункте. Стебель посмотрел на часы. 5.00. Самолеты почему-то запаздывали. Обычно свой первый «визит» они наносили в 4.40—4.50.

Капитан разыскал зеркальце, помазок, перекинул через плечо полотенце. До моря метров сорок. На берегу увидели старшину Иванова. Он сидел на замшелом валуне и разбирал охапку цветов.

— Хлопцам под землю, — объяснил старшина. — Невесело им в преисподней. Вот я и решил: в каждый кубрик по букету.

— Осторожен будь, — посоветовал капитан. — Немцы ночью снова мины сбрасывали.

Он нагнулся, зачерпнул пригоршней воды. Сполоснул лицо.

Только разделись, как послышался голос сигнальщика. Курсом на батарею шла восьмерка фашистских самолетов. За нею следовала вторая восьмерка...

Мы побежали к дальномерной вышке.

5