Вокруг света 1963-08, страница 25

Вдруг — мы еще не добрались до центра Нового Лимерика — распахнулись двери церквей, заполнились улицы, исчезли за дверями домов бутыли с молоком. Это было как вторжение — жители Лимерика завоевывали свой город. Даже почта открылась, и банк распахнул свои окошечки. И там, где лишь пять минут назад мы бродили, словно по брошенному средневековому городу, все стало вдруг привычно суматошным, близким и человечным.

ЛИМЕРИК ВЕЧЕРОМ. Опустошенные, с ободранны-

Проведенная в 1851 году перепись показала, что за шесть лет после «великого голода» население Ирландии сократилось на два миллиона человек.

С тех пор прошло больше ста лет. Эмиграция стала неотъемлемой чертой ирландской жизни. Десятки тысяч человек каждый год покидают Ирландию в поисках работы и счастья на чужбине — в Англии, в Соединенных Штатах, Канаде... Вот откуда берутся покинутые деревни и заколоченные дома, о> которых с такой тревогой пишет Бёлль.

Нельзя обойти молчанием также и национальную драму ирландского народа — раскол Ирландии, осуществленный английским империализмом в 1920 году. Когда лондонские власти убедились, что не могут больше удерживать Ирландию на положении колонии, и вынуждены были предоставить стране независимость, они добились того, что северо-восточная ее часть с крупным городом Белфастом, наиболее развитая в промышленном отношении, была включена в состав Соединенного Королевства. Освободившемуся ирландскому народу колонизаторы оставили в наследство отсталую, нищую аграрную часть страны. В экономическом отношении Ирландская республика все еще зависит от Великобритании, куда и сейчас идет до 80 процентов всего ирландского экспорта.

Бёлль остро улавливает атмосферу жизни ирландской провинции, однако от его внимания ускользают те перемены, которые, хотя и очень медленно, происходят и здесь. Недалеко от Лимерика, например в Шанноне, находится крупный международный аэропорт, вокруг которого складывается новый промышленный район. Небольшие промышленные предприятия появляются и в других районах страны. Долгое время экономическое развитие Ирландии тормозилось почти полным отсутствием разведанных полезных ископаемых. Сейчас, однако, найдены месторождения серебра, меди и других металлов в западной части острова. За годы политической независимости в Ирландии немало сделано для преодоления былой колониальной отсталости.

Но самое главное — подрастает новое поколение ирландцев, людей энергичных и деятельных, горячих патриотов, полных желания найти применение своим способностям не в Америке и не в Англии, а у себя дома, на «зеленом острове».' Во время второй поездки в Ирландию, из которой я только что вернулся, я встречал в Дублине и других городах молодежь, которая вовсе не хочет вести такую созерцательную, вялую жизнь, как героиня новеллы Бёлля «Девятый ребенок миссис Д.». Им предстоит нелегкое дело — преодолеть отсталость, вызванную многовековым хозяйничаньем колонизаторов.

Л. СЕДИН

ми крышками, серые и грязные, стояли молочные бутыли перед дверьми и на подоконниках, дожидаясь утра, когда их сменят здесь сверкающие, свежие сестры. И чайки были уже не такие белые, чтобы восполнить ангельское сияние невинных утренних бутылей. Чайки с шуршаньем проносились над Шанноном, а он, зажатый между стенами, ускорял здесь свой бег. Прокисшие серо-зеленые водоросли покрывали стены. Был отлив, и казалось, что Старый Лимерик самым непристойным образом обнажился, задрав свои одежды и выставив напоказ то, что только вода и прикрывает; и отбросы, валявшиеся на берегах обмелевшей реки, тоже дожидались прилива, который смоет их в море.

Тусклый свет мерцает в окнах казино. Пьяные неуверенно перебираются через канавы. И дети, те, что утром в мясных лавках раскачивались на мясных тушах, доказывают теперь, что есть еще одна ступень бедности, на которой даже английская булавка становится слишком дорогой: веревочка дешевле и годится для той же цели. То, что лет восемь назад было дешевым, но новым пиджаком, служит теперь тужуркой и штанами,

рубашкой и пальто. Слишком длинные рукава высоко закатаны, вокруг живота — веревочка, на запястьях — тоже веревочки, а в руках —■ белое-белое, светящееся в сумерках, как молоко, мороженое.

Дети играют на тротуаре в камешки и иногда поглядывают в сторону казино, где как раз в это время папа ставит часть своего пособия по безработице на «пурпурное облако». Все глубже опускаются благодатные сумерки, а камешки все стучат по выщербленным ступенькам лестницы, ведущей в казино. Может быть, папа пойдет еще в другое казино, чтобы поставить на «ночную бабочку». Здесь, в Старом Лимери-ке, много этих казино. Камешки тихо стучат по ступенькам, и белоснежные капельки тающего мороженого падают в канаву, где они на миг повисают, как звезды, — всего на один миг, а потом меркнут в тине.

Нет, папа не пойдет в другое казино, он пойдет в пивную. И звонко рассыпаются камешки по ступенькам крыльца пивной. Может быть, папа даст еще денег на мороженое? Конечно, даст. И для Джонни, и для Пэдди, и для Шейлы, и для Мойры, и для мамы, и для тети, а может быть, даже и для бабушки. Конечно, он даст, если хватит денег. А разве «пурпурное облако» не выиграет? Конечно, выиграет! Оно должно выиграть. А если не выиграет....

— Потише, Джон, ты же стакан разобьешь. Ставишь еще?

Да! «Пурпурное облако» должно выиграть!

А если нет и веревочки, ее могут заменить пальцы, худые, грязные, окоченевшие детские пальцы левой руки — правая рука катает и подбрасывает камешки.

Мой спутник дрожит; он разделяет один из самых глупых и обидных предрассудков: что людей, одетых плохо, следует опасаться, что их следует опасаться во всяком случае больше, чем тех, кто одет хорошо» В баре «Шелбурн-отеля» ¹ в Дублине он, вероятно, дрожал бы меньше, чем здесь, около замка короля Джона в Лимерике. Но надо ли их опасаться, этих оборванцев? Надо ли их опасаться так же, как тех, что в баре «Шелбурн-отеля» кажутся такими безобидными?

Хозяйка закусочной бросается на парня, который купил себе на двадцать пенни хрустящего картофеля и влил в него, по ее мнению, слишком много уксуса из. графинчика, стоявшего перед ним на столе:

— Ты, пес! Ты хочешь меня разорить?

Вы думаете, он швырнул свой картофель ей в лицо? Нет, он не нашелся, что ответить, ответила только его задыхающаяся детская грудь: какой-то свист вырвался из его слабых легких. Ведь еще более двухсот лет назад, в 1729 году, Свифт написал свою горчайшую сатиру «Скромное предложение, имеющее целью не допустить, чтобы дети бедняков в Ирландии были в тягость своим родителям или своей родине, и, напротив, сделать их полезными для общества». Он предлагал английскому правительству все 120 тысяч новорожденных, появляющихся в Ирландии на свет каждый год, «отдавать в пищу» богатым англичанам: досконально, мрачно описал он проект, который должен был служить многим целям и, между прочим, уменьшению числа католиков.

1 Аристократический отель.