Вокруг света 1963-08, страница 52

аждый, кому немало пришлось побродить по земле, знает: везде лето приходит по-разному.

В Москве, в Столешниковом i переулке, уже давно продают ландыши, а на Крайнем Севере еще снег, и море покрыто толстым ледяным панцирем. И только по силе солнца, по жарким его лучам можно догадаться, что власть зимы уже на исходе. А что снег и лед — не беда. Просто здесь, в суровом краю, солнышку подольше придется потрудиться, чтобы вольно вздохнула, скинув снежный покров, каменистая грудь земли.

Но когда, кажется, солнце уже утвердилось совсем, и тогда в Арктике случаются казусы, о которых в иных местах и не думают даже.

...Вот помню: неделю подряд держалась хорошая погода. И полярники, перезимовавшие на берегу студеного северного моря, уже поверили всем сердцем, что вот, наконец, кончилась зима.

Но, видно, рано мы радовались.

Пришел один июльский день. С утра небо затянулось толстым слоем хмурых, тяжелых облаков. Простуженное солнце пробивалось сквозь них чуть заметным светлым пятном. Вереницей, один за другим, прошли туманы — холодная хмурь полярного лета. Озеро перед домом полярной станции тоже посуровело. Радостный синий блеск его потускнел, подернулся сизым налетом. А потом сердито заглянула в воду низко нависшая мрачная туча, и озеро ответило ей тяжелым свинцовым взглядом. Становилось все холоднее. И вдруг пошел снег. Это в июле-то! Он повалил тяжелыми частыми хлопьями, и казалось, не будет ему конца.

Падая на теплую землю, снег сначала сразу стаивал. Но холод делал свое дело, а белые хлопья валили так густо, что начала выстывать тундра. И тогда, почувствовав силу и власть свою, быстро закутал ее снег в белый пушистый платок. И тундра, оранжевая, с нежно-зелеными пятнами молодого мха, сразу-поблекла, погасли ее яркие краски.

Но вскоре облака начали редеть, рассеиваться, снова солнце выглянуло, улыбнулось земле и людям. Сразу потеплело, и снег исчез так же быстро, как и появился. Талая вода осела на зеленых мхах прозрачными каплями свежей прохладной росы. Еще раз улыбнулось солнце, и озеро подмигнуло ему лукавым своим синим глазом. И всем нам стало ясно: нет, куда там, не под силу уже зиме тягаться с властной силой солнца.

Не только в Арктике — всюду лето приходит на землю каждый раз по-своему, наособицу. И порой оно начинается дождями. Но присмотрись внимательно к живой природе, присмотрись и подумай: ведь сколько ни было дождей, а не встретилось среди них двух одинаковых.

В самом деле! Помню весну, когда дожди шли за дождями, туман

сменялся ненастьем. И все мы, любители побродяжить по родному краю, все мы совсем приуныли. Стоило только поглядеть в окно и послушать, как мерно, нудно барабанят капли дождя, — и уж где тут мечтать о походе!

Вспомни, было однажды так. Тучка долго хмурилась, капризничала и, наконец, расплакалась. А солнышко все уговаривало ее: «Ну, полно, что ты... Перестань...»

И тучка послушалась совета. Пролилась легким летним дождиком и умчалась просветлевшая.

Только слезы ее еще какое-то время сверкали прозрачными каплями, прячась в траве. Потом солнце высушило их, и лишь освеженный воздух напоминал о недавнем дожде.

Но бывает и по-другому. Пришел как-то день. Утро было яркое и теплое. Однако к полудню занепого-дило. Ветер сбил тучи в одну стаю, и они сразу заняли- полнеба. Быстро потемнело вокруг. Несколько редких капель неуверенно упали на землю, будто раздумывая. Потом дождь решился и враз зашумел, за-буйствовал, сбивая с деревьев крепкий молодой лист. ,

И еще запомнилось, как после этого дождя, едва проглянуло солнце, сразу брызнула в вышину звонкая птичья песня. А зеленые мохнатые елки показались умытыми, свежими и нарядными. И пришел откуда-то сильный запах свежести и сена. Потом за лесом, за полями поднялась радуга. И все вокруг — земля, деревья, дома, — все помолодело. И яркие летние цветы распустились буйным цветом.

Так каждый солнечный луч, каждый дождь, каждый лист открывает нам красоту родной земли...

Но вот солнышко, наконец, поняло, что людям не терпится почувствовать его настоящую силу.

...Однажды стояла чудесная погода, и мы с соседскими ребятишками отправились в лес. Такие прогулки удивительно приятны: очень радостно отгадать какую-нибудь немудрую лесную загадку, на которую ребята тебя ненароком натолкнут.

В этот раз один рыжий, как солнце, мальчишка спросил:

— А почему мы так говорим: «круглый год»? Ведь он же, год то есть, не квадратный вовсе и не круглый...

И тут все сразу заспорили. У мальчишек всегда так. Стоит кому-нибудь сказать заветное «почему?», и сразу окажется, что у всех есть свои суждения по этому поводу. Так было и в этот раз.

Разные были высказывания. Потому что Земля круглая — это раз. Круговорот времен года — это два. Земля по круглой в общем орбите вращается вокруг Солнца — это три. Всего не перечислишь, что тогда ребятишки придумали.

А мне в голову пришло и другое. Я показал на срез недавно спиленного дерева. Возраст его легко было сосчитать по круглым годовым кольцам. Каждый год дерево не

АНАТОЛИЙ ЧЛЕНОВ

только в вышину растет, но и в толщину — прибавляет одно кольцо. Может быть, поэтому мы говорим: «круглый год»? И нам даже понравилось, что ход времени можно объяснить жизнью живой природы.

...Солнце поднималось все выше. Становилось душно под густым зеленым пологом. Мы уже томились от жажды, от желания умыть разгоряченные лица. Но воды нигде не было. Вдруг кто-то сказал:

— Тихо, ребята, слушайте!

Сначала ничего нельзя было разобрать. Под слабым ветерком переговаривались ветви, трава шептала что-то задумчивое и задушевное. Лес жил своей жизнью, полнился множеством звуков. Но вот постепенно начали мы различать среди всех этих шорохов какую-то светлую звонкую песенку.

— Ключ! — закричали ребята. — Родник!

Это и впрямь был лесной родничок. Мы по очереди напились, стараясь не замутить кристально чистой воды, потом умылись. А маленький, крошечный родничок, который, казалось, можно вычерпать двумя пригоршнями, не стал от этого беднее и все так же звонко пел свою песню.

И тогда подумалось, что вот совсем вроде неприметный родничок. Кажется, у него только и есть сил, что на журчащую песенку. А ведь такой родничок любую преграду сокрушит в своем стремлении к большой воде. Вот и люди есть — словно родничок. Поначалу вроде неприметные, а как придет настоящее, трудное, то окажется, все им под силу.

Мы немного отдохнули около воды, осмотрелись. Пока мы к роднику бежали, с тропки сошли. И те

46