Вокруг света 1963-08, страница 60

В самом деле, как я не заметил этого раньше? Было столько впечатлений, что слух почти выключился. Зато теперь я отчетливо слышал кашель различных тонов. Он доносился сразу со всех сторон. Капитан говорил мне, что в сырых маркизанских долинах зверствует туберкулез. И он явно не преувеличил. Среди спящих на террасе островитян было немало больных чахоткой.

— Нет, — решительно сказал я, — это место не для нас.

МЫ СТРОИМ дом

Все-таки мы не зря побывали на Тахуате и Фату-Хиве. Теперь мы гораздо лучше представляли себе местные условия, знали, каких ошибок следует избегать, когда мы, наконец, сделаем выбор и приступим к строительству жилья.

С самого начала нам было ясно, что голыми руками райской жизни не создашь, и мы предусмотрительно запаслись достаточным количеством инструмента, утвари, консервов, плащей, книг. Правда, мы рассчитывали, что и здесь, как на Рароиа, нас будет поддерживать помощь и дружба островитян. Оказалось, что из этого ничего не выйдет. Слишком много вероломства, неблагодарности и жестокости видели маркизцы со стороны иноземцев, чтобы сохранить хоть какое-то теплое чувство к нашему брату. Мы их не упрекали. Скорее можно было удивляться тому, что их безразличие не сменилось давным-давно активной ненавистью.

Пока шхуна, словно усталая утка, качалась на волнах, идя на север, к Хива-Оа, мы с Марией-Терезой разрабатывали новые планы. Нам нужно высокое место, поближе к солнцу и ветру, и в то же время подальше от деревни, чтобы не опасаться туберкулеза, слоновой и прочих болезней. Приступим к расчистке, начнем строить дом и одновременно закажем в Па-пезте недостающее снаряжение. Все ясно. Вот только где найти идеальную долину, отвечающую нашим нескромным требованиям?

— Спросим Генри Ли, — предложила Мария-Тереза. — Он даст нам исчерпывающие и достоверные сведения.

Генри Ли — норвежец, с которым познакомились, когда он приезжал на Таити. Он прожил на Маркизских островах сорок два года и великолепно знал местные условия.

— Помнишь, он звал нас к себе, — начал я нерешительно.

— Нет, — перебила Мария-Тереза. — Как это так мы вдруг явимся! Надо строить собственный дом. И ведь Генри Ли, лавочник, живет в долине Пуамау в окружении четырехсот островитян. Какая же это будет спокойная жизнь?

Итак, мы должны найти подходящее место, пока шхуна стоит на якоре, иначе будут отрезаны все пути к отступлению. Чем-то кончится наше маркизанское приключение?..

...Все более четко видны очертания долины Эиаоне. Светлыми полосами выделяются среди темной зелени стволы пальм. Чтобы отвлечься от тревожных размышлений, мы отправились в шлюпке на берег. Матросы тотчас поспешили к сараю, где хранилась копра; начались переговоры о ценах и меновых товарах. Мы уныло сели на камень. Вдруг за нашей спиной послышался бодрый голос.

— А вы как здесь очутились?

Геиои Ли! В соломенной шляпе и очках, с бухгалтерской книгой в руках.

— Генри! — удивился я. — А ты-то что здесь делаешь? Разве ты не в Пуамау живешь? Мы собирались навестить тебя.

— Я давно оттуда переселился! Вы разве не слышали про наводнение, которое унесло мою лавку? Это уже давно было — 1 апреля 1946 года. Я ходил вверх по долине за бананами, вдруг прибегает человек и говорит, что море поднялось на десять метров и смыло мой дом. Я решил было, что это первоапрельская шутка. К сожалению, нет...

Новый ,дом Генри поразил нас: солидное деревянное здание на цементных сваях, все сверкает свежей краской, в комнатах электричество, отличная мебель. Ванная комната!

Поглощая вареные плоды хлебного дерева и жареного петуха, мы рассказали Генри и его родичам о наших планах.

Он подумал, потом заговорил:

— Вам незачем плыть дальше. Идеальное место — здесь. Стройте свой дом на соседнем пригорке. Место солнечное, с отличным видом на окрестности. Конечно, надо расчистить участок. Возле пригорка растут бананы и таро, есть папайя. Берите, сколько понадобится, пока не разобьете собственную плантацию. Мир и покой гарантирую. Во всей долине живут только две семьи, которые работают у меня. Воды предостаточно, а если вы забыли что-нибудь захватить — до лавки в Пуамау всего час езды верхом.

— Чего же вы ждете? — добавил он, — Шхуна скоро уйдет! Скорей забирайте свой багаж.

В самом деле, зачем мешкать? Мы опрометью бросились на берег и поспешили на шхуну за багажом. Только шлюпка отчалила от борта, как на палубе показался Ларри. Обняв мачту (ноги плохо держали его), он завопил с присущим ему юмором:

— Эй, Адам и Ева! Подождите, я сделаю несколько снимков! Клянусь богами Парнаса, меня осенила идея. Вам приходилось видеть рекламу средств против полноты? Жертва до курса лечения — и после него' Я сниму вас перед началом вашего райского эксперимента, а когда вернетесь — впрочем, сомневаюсь, чтобы вы вернулись, — сделаю новые снимки! Если после эксперимента у вас будет достаточно страшный вид — гарантирую бесплатную поездку в Америку! Мой журнал будет рад такому материалу!

Мы молчали — пусть тешится, бедняга, может, ему полегчает...

Шлюпка доставила нас на берег, и мы побрели к своему участку, нагрузившись вещами. Пригорок, который нам рекомендовал Генри, возвышался над всей долиной, но вид с одной стороны заслоняли густые заросли пурау. Остальная часть пригорка поросла высохшими панданусам;!; подлеска не было. Это облегчало нам работу: в радиусе пятидесяти метров мы должны были повалить все панданусы, чтобы они потом не раздавили наш домик.

К счастью, валить панданус гораздо легче, чем сосну или ель. У пандануса длинные тонкие воздушные корни, которые торчат из ствола на высоте двух-трех метров и спускаются до самой земли. Взрослая пальма напоминает песочные часы: пышная метелка корней, тонкий ствол и широкая крона. Ствол внутри мягкий, так что срубить панданус можно с помощью большого ножа.

Вот почему вид полусотни пальм высотой до два-дцати-тридцати метров нас ничуть не обескуражил. Вооружившись ножами, мы стали приноравливаться — откуда лучше всего начать. На макушке пригорка стоял с трудом удерживаемый воздушными корнями высоченный панданус. Я взмахнул ножом и ударил по первому попавшемуся корню. Рраз! Корень лопнул. Рраз! Лопнул второй. И не успел я замахнуться в третий раз, как пальма с грохотом рухнула наземь.

— Уррааа! — закричала Мария-Тереза; я присоединился к ней.

Но наши голоса потонули в оглушительном грохоте. Первая пальма, падая, потянула за собой вторую. Мы метнулись туда, но не успели сделать и пяти шагов, как третья пальма последовала за двумя первыми. Цепная реакция шла с нарастающей скоростью, в итоге не меньше полудюжины панданусов упали. Я решительно возобновил атаку; десять минут спустя реакция повторилась. Теперь нас уже нельзя было остановить, и к вечеру пригорок выглядел так, словно над ним пронесся ураган. Конечно, предстояло еще немало потрудиться, убирая поваленные стволы, но мы не сомневались, что справимся. Главное сделано, можно приступать к строительству.

Пурау тоже пригодится: его ветки и луб нужны для строительства.

54