Вокруг света 1964-01, страница 10

Иной по ровному месту, может, весь свой век пройдет, а так силы своей и не узнает. А как случится ему на гору подняться, тогда и поймет, что он сделать сможет.

П. Бажов

ВСЕ НАЧАЛОСЬ С ТРОПЫ

1ленья тропа уходит в небо. Насторожились каменные исполины. Холодное солнце блестит на их лысинах — верхушки гор отполированы, как кегельные шары. А тракторы подминают олений мох, расшвыривают камни. Железо и камень сражаются за каждый метр.

Рваные тучи убегают на север, где в пепельно-серой дымке маячат угрюмые утесы сурового Кодара.

Шум машин вспугивает тишину, и она хоронится в мрачных каньонах. Бородатые, насквозь прозябшие люди кричат осипшими голосами. Пугливое эхо мечется по распадкам, бьется о каменные груди исполинов, перезвоном гаснет в ущельях. Нехотя просыпаются насупившиеся громады.

В Чарскую долину пришел человек. Затрепетали под ветром брезентовые палатки. Назвали люди поселок — Наменга.

Это было в пятидесятых годах. Так начиналась жизнь первооткрывателей, тех, кто обнаружил в горах Удокана медные залежи. Почти десять лет минуло с тёх пор.

СИЛУ свою

Д. ВИНОГРАДОВ

силий Филатов — в далеком эвенкийском стойбище заболел каюр. Раздумчиво дымит шкиперской трубкой маркшейдер Серафим Рябов, определяя границы новой штольни.

Теперь до Наменги от Читы — рукой подать. Геологи-новички откровенно завидуют тем, кто здесь пробивал первую тропу. Завидуют Елизавете Ивановне Буровой. Это ее молоток впервые тренькнул, ударившись о медную руду. Завидуют и с сыновней теплотой говорят о ней: «Хозяйка медной горы». Человеком-легендой стал для них Леонид Васильевич Пивоваров. Это его колонна штурмовала на тракторах оленьи тропы.

Какое тепло излучают глаза ребят, когда говорят они о делах старших, пришедших сюда чуть раньше, сделавших чуть больше! И как застенчивы ребята, стоит заговорить о них самих, о тех делах, которые через годы тоже станут легендами! И невольно подумалось: видимо, героика будней не носит пышных нарядов, она прозаична и повседневна, а каждый день в новом платье не ходят.

ШКОЛЬНЫЕ ЗВОНКИ

II сегодня сердито клокочет ручей Шумный. Такой же норовистый, несмирившийся, как и десять лет назад. Пилит и пилит скалы, кропит берега ледяными брызгами. И все время прислушивается. К шуму моторов, к разноголосой жизни, что утверждается на его берегах. Историей стал палаточный городок, на месте времянок встают настоящие городские дома.

Звенят по уграм школьные звонки, и шумная детвора заполняет гулкие классы. Ладит нарты хирург Ва-

СТИХИ В РЮКЗАКЕ

Забытье было сладким, обволакивающим. Перед глазами плыли видения, одно другого пленительней. Белокипенный яблоневый сад... Гул пчел и горьковатый дым самовара... Ступни щекочет парное море. Песок так и манит растянуться на пляже... Валентин Кривенко склоняет голову на валун. Юрий Сиротин сильно встряхивает его.

РАЗВЕДЧИКИ

Есть у меня друг — Сергей Бибиков. Мы вместе учимся, выезжаем на этюды, любим побродить по окрестностям Красноярска. И он и я любим графику.

Давно нас с ним тянуло на север. Суровая природа, покоряемая человеком, — разве это не волнует воображение художника? И когда наступили дни производственной практики, мы с радостью выехали в Норильск.

Несколько дней ходили по городу-красавцу, делали наброски, а потом поехали на Талнах. Это недалеко от Норильска. Талнах — это первые палатки, вагончики, копры, буровые вышки на фоне синих-синих гор. Талнах — это мужественные люди, которым нипочем свирепые морозы, белое безмолвие тундры, которые здесь строят новую жизнь