Вокруг света 1964-01, страница 49

— Хорошо! — не отрывая глаз от работы, отвечает Хесус. — Жена на работе, ребятишки в детском саду. Вечером пойдем в «Тропикану» Послушаем новые песенки.

Хесус на мгновение оторвал взгляд от табачного листа и подмигнул черным лукавым глазом.

— Как дела, Моноло? — слышится снова вопрос Альфредо.

— Жизу, как бог! — отвечает толстяк Моноло. — В воскресенье весь день жарился на пляже и выпил семь бутылок пива...

— Тебе это очень кстати, — шутит Альфредо.

— Вы давно на фабрике? — спрашиваю я Альфредо.

— Ух! — Альфредо вынул сигару изо рта и развел руками. — Пятьдесят лет.

— Не может быть! — я с удивлением смотрю на этого крепкого высокого человека.

— Что вы на меня так смотрите? Знаете, сколько мне лет?! Семьдесят.

— Здорово! — восхищенно сказал я.

— Революция! Все помолодели! — Альфредо смеется и крепко, по-дружески хлопает меня по плечу.

Оказалось, Альфредо — потомственный табачник. Отец работал на табачных фабриках 60 лет, он, Альфредо, уже отработал полвека. Всю жизнь был рядовым рабочим.

— Вызвали меня однажды к министру, — говорит Альфредо, и лицо его становится серьезным. — И говорят: «Вот решили мы тебя администратором назначить. Согласен?» Я говорю: подождите, подумаю. Хожу день, думаю: уже старый вроде, болезни пришли. Да и образование у меня маленькое, не для администратора. А сам чувствую, очень уж хочется пожить по-новому, по-революционному. Взял и согласился.

— И помолодели!

— Точно, — подтвердил администратор. — И болезни отступили. Теперь жизнь начал сначала. Хожу на курсы, изучаю табачное дело уже с теоретических

позиций. Изучаю экономику, финансы. Вы не думайте, что я один такой! Сейчас все на фабрике учатся. И молодые и старые.

— Много у вас рабочих?

— В два раза больше, чем прежде. Теперь на Кубе для всех есть работа. На любой фабрике число рабочих увеличилось. Правда, и сигар мы сейчас выпускаем, ух, сколько! — Альфредо развел руками. — За границу посылаем — чистая валюта. Пойдемте, я покажу, в каких упаковках мы экспортируем сигары

Альфредо привел меня в упаковочный цех, где на столах возвышаются пирамиды ящиков, ларцев, полированных шкатулок из ароматного дерева. В шкатулках десятки всяких — больших и малых — отделений, в которые кладут сигары разных сортов.

— Это — для Швейцарии, вот — для Канады, — пояснял Альфредо — А это — англичанам.

— А для Кубы?

— Для себя мы делаем ящики попроще, но сигары кладем тоже первоклассные. Кубинца на сигарах не проведешь. А сигар на Кубе сейчас курят много!

— Стоят дешево?

— Стоят, как прежде. Но денег все получают больше. У нас все, кто получал раньше высокую зарплату, по-прежнему ее получают. Фидель сказал, что завоеванное трудящимися при капитализме должно остаться у них и при социализме.

— А когда вы берете новых рабочих на фабрику, как им платите?

— Не меньше восьмидесяти пяти песо. Фидель сказал, что меньше восьмидесяти пяти песо не должен получать ни один человек на Кубе.

Я представил гигантскую армию безработных, насчитывавшую прежде пятьсот тысяч человек. Теперь все обеспечены работой и заработком.

Альфредо говорил о своей фабрике с гордостью, по его лицу пробегала молодая, совсем не «семидесятилетняя» улыбка.

43