Вокруг света 1964-05, страница 25

но нырнул в садок. В следующий миг мы услышали громкий вопль, и отважный молодец стрелой перемахнул через ограду. По его бедру текла кровь...

На Альдабре нам очень пригодились наши электрические подводные скутеры. Эти тягачи аквалангистов, напоминающие тупорылые торпеды, работают от двадцатичетырехвольтовых батарей, которые питают мотор мощностью в одну лошадиную силу и обеспечивают на два часа тягу в двадцать восемь фунтов.

Наши «торпеды» развивали скорость около трех узлов. Под водой это не так уж мало, напротив, ныряльщику такая скорость кажется большой. Но быстрота движения не единственное преимущество электротягача. Важнее всего для ныряльщика увеличение радиуса действия и экономия сил, благодаря которой и воздуха хватает на большее время.

Мы поочередно уходили под воду со скутерами, наслаждаясь «скачками» на электрических рысаках, которые легко скользили во всех трех измерениях. Бреющим полетом проносились над самым дном, мчались под зонтами кораллов, одолевали извилистые проходы, врывались в темные тоннели. Вонзались в завесы золотистых рыбок, которые тотчас словно таяли в воде. Выследили огромного меру и гонялись за ним. С «электрической рыбой» мы сами чувствовали себя сильными и стремительными хищниками.

Приметишь что-нибудь особенно занимательное — отпускай скутер и подплывай ближе, а тягач плавно ложится на дно. Нагляделся — «Привет!»: берись заручки и мчись дальше. Рыбки на появление скутера отзывались совсем иначе, чем на вторжение обыкновенного аквалангиста. Они поспешно уходили в укрытие, и казалось, пышно цветущий риф сжимается на глазах.

После «аквабатических» трюков со скутером мы, поднявшись на поверхность, еще долго слышали гул в ушах. Быстрая смена давления влияла на евстахиевы трубы и, вероятно, на кровообращение. Но когда снова наступает твоя очередь, ты мгновенно забываешь про все неприятные ощущения. Кто, откупоривая бутылку доброго вина, думает о похмелье?

Приметив среди рифов морских черепах, наши ребята вызывали их на состязание, но эти природные «гребные суда» могли стартовать и сворачивать так резко, что за ними никак не поспеть.

Из четырех артерий альдабрской лагуны наиболее энергично перекачивал воду пролив Джонни — тесная, извилистая и глубокая расщелина длиной около пятисот ярдов. Скорость приливно-отливных течений, несущих жизнь рифу, достигает здесь пятнадцати узлов. У «ворот» в ожидании прилива собираются тысячи рыб. По сути дела, пролив Джонни представляет собой два параллельных рифа: его стены, разделенные расстоянием от шести до десяти футов, — подлинные коралловые «клумбы». Увидя мириады сверкающих рыб, вливающиеся в лагуну, Фалько и я решили присоединиться к ним. Попросили рулевого проследить за нами с катера на всем пути. Я взял фотоаппарат, Фалько — акулью дубинку, и вот мы уже скользим под водой, наслаждаясь скоростью Никаких усилий, поток работает на нас! Мимо проносились великолепные кораллы, от которых при таком стремительном движении

Коралловые рыбки парят возле белой горгонии.

лучше держаться подальше. Рядом, застыв в самых неожиданных положениях, вместе с нами парили рыбы. И до чего же увлекательно плыть в этой живой стремнине! На крутых поворотах столкновение с кораллами казалось неотвратимым, но всякий раз мы вместе с потоком описывали плавную дугу. Опьяненные новизной впечатлений, отдавшись воле медленного водоворота, мы из угла смотрели, как проплывают мимо рыбы. Из грота напротив появился крупный меру. Борясь с потоком, он пошел было к нам, но вскоре повернул обратно: видимо, мы показались ему слишком тяжелой закуской. Против течения с изумительной легкостью скользила тринадцатифутовая голубая акула. Для нее пролив Джонни был бесподобным пастбищем: пища сама плыла в разинутую пасть хищницы!

Жидкая лавина, состоящая из карангид, барракуд, причудливых коралловых рыбок, не прекращалась; иногда случайные завихрения отрывали из роя отдельных рыб и уносили в сторону. Покинув свой наблюдательный пост, мы с Фалько снова влились в поток. Одна за другой совсем близко промелькнули три акулы, так быстро, что ни они, ни мы не успели решить, как тут реагировать. Но вот течение замедляется, снизу поднимается белое дно, впереди родилось лазурное сияние... Наши маски вынырнули над залитой солнцем гладью лагуны. Вот и катер спокойно ждет у грибовидного островка, облепленного фрегатами.

Подводный «скоростной спуск» стал подлинной страстью калипсян. Подогнав катер к входу в пролив, мы ныряли двойками и упивались новым аттракционом. Словно одержимые, мы снова и снова совершали головокружительные «полеты» в подводном парке. Сперва нам показалось, что структура пролива очень проста — обыкновенный коридор, прорезанный приливно-отлив-ными течениями. Лабан и Дюма обнаружили, что это не так. Когда настала очередь Лабана впервые нырнуть а пролив Джонни, он не последовал за Дюма, а пошел вдоль другой стенки. Внезапно его увлекло в боковое

23