Вокруг света 1964-05, страница 52

Вдруг джунгли расступаются, и мы видим большую поляну...

Местный парикмахер стрижет своего буйно заросшего собрата.

Ж?

fi * f

® f / 7 Г ,

' * У f ^ ■ * ***

АЛ АГ * ¥*f <"'<■ /l^?:f

• .i-tv.i!

■J

/ - f* у г* ' *_t ^

л/Л i ^f MA\1

Фото автора

...Могучий тропический лес сдавливает тропу, будто хочет остановить нас. Лианы тянутся от одного дерева к другому, плетут свой странный узор. Иногда они преграждают путь цепкой зеленой паутиной. Проводник с карабином за спиной молча рубит их своим мачете.

Селение индейцев масатеков предстает перед нами неожиданно. Вдруг джунгли расступаются, и мы видим большую, залитую заходящим солнцем поляну, на которой в беспорядке расставлены хижины.

Поселок оживает. Женщины в длинных ярких платьях, почти обнаженные мужчины, голые ребятишки сбегаются к тропе, с любопытством и с некоторым недоверием осматривают наши сумки и фотоаппараты. Хулио, фотограф из Мехико, весь обвешан «техникой» и поэтому привлекает особое внимание.

Наконец появляется Маурилио, и шум стихает. С Маурилио мы встретились еще в Мехико, в Национальном индейском институте. Там, собственно говоря, нам и предложили совершить поездку к масатекам, живущим на юге Мексики, в джунглях близ города Оахаки Масатеки, или гуатимикамаме, — один из древнейших индейских народов, родственный миште-кам, которые в XII—XVI веках создали высокую куль-^тУРУг под стать культуре знаменитых инков...

Как же живут масатеки сейчас? Нашим гидом должен быть Маурилио. Он спешил к открытию школы и приехал сюда несколько раньше нас. На гортанном языке масатеков он объясняет что-то индейцам и уводит нас в свою хижину.

В хижине дымит небольшой костер, бросая блики на стены и лица людей. Вскоре приносят угощение — большую корзину плодов манго. Обдирая с них золотистую кожу, мы ведем неторопливый разговор.

— Масатеки — исконные земледельцы, — рассказывает Маурилио, — но, занимаясь сельским хозяйством, они промышляют и охотой. Всего в этом селении проживает сто двадцать шесть семей. Земля в целом принадлежит общине, и каждая семья получает в пользование от общины свой наследственный надел. Наш институт старается перестроить жизнь племени, ликвидировать отсталость, но, признаться, нововведения приживаются плохо. Власть по-прежнему принадлежит совету старейшин... И еще жрецу и знахарю, которого здесь зовут «брухо».

— А сфотографировать его я смогу? — интересуется Хулио.

— Если он согласится. И если ты не боишься колдовства...

В хижину входит индеец и почтительно обращается к Маурилио.

— Постели для вас готовы, — переводит наш знакомый. — Вам предлагают отдохнуть с дороги... В джунглях вообще спать ложатся очень рано.

Мне, как единственному чужестранцу, предоставляют кровать, плотно закрытую со всех сторон тонкой сеткой.

— Тут миллионы насекомых, — объясняет Маурилио. — С непривычки вам придется худо.

I ш