Вокруг света 1964-07, страница 67

ИСТОРИЯ ОАНОЙ МИСТИФИКАЦИИ

МНОГОЛИКИЙ ТРАВЕН

ТАЙНА, РАЗГАДАННАЯ РЕКНАГЕЛЕМ

Хол Крове, он же Б. Торсван, на премьере кинофильма, снятого по роману Б. Травена. Гамбург, 1959 год.

нию третьих, он потомок Гоген-цоллернов, осевший в Мексике. Ходили слухи, что популярные романы написаны одним из президентов этой страны или целым писательским концерном — дело даже дошло до оглашения имен и публикации фотографий. Наконец, находились фантазеры, которые доказывали, что Травен — это не кто иной, как сам Джек Лондон, который только якобы симулировал самоубийство и, спасаясь от кредиторов, скрылся в мексиканских джунглях.

Несколько лет назад в ГДР проблемой Травена занялся лейпцигский литературовед Рольф Рекнагель.

Изучая литературу периода ноябрьской революции 1918 года в Германии, Р. Рекнагель натолкнулся на статьи незнакомого журналиста, ли

тературный стиль которых показался ему похожим на стиль Б. Травена. С этого и начался розыск в архивах, опрос многих лиц, сопоставление множества фактов...

У писателя Травена было несколько «генеральных уполномоченных». Они вели все его дела, переписку с издателями. Беррик Торсван, он же Хол Крове, был одним из них.

Человек этот жил в Мехико, появлялся в темных очках и всячески избегал фотографов. Лишь дважды удалось его сфотографировать.

Было известно, что Б. Травен имеет свой сейф в «Банко де Мехико». Казалось нетрудным проследить за владельцем сейфа. Выполнить этот план взялся мексиканский журналист Луис Спота. След привел его на модный курорт Акапулько. Здесь, у дороги, ведущей в Мехико, была расположена гостиница с парком. В глубине его журналист увидел скромный домик с черепичной крышей. В нем под охраной свирепых

псов жил странный отшельник. Не сразу удалось журналисту погово рить с обитателем дома, проявлявшим чрезмерную подозрительность и осторожность. Но именно этот человек и оказался тем, кому принадлежал личный сейф в банке. Более того, сюда поступала вся корреспонденция на имя Травена, проходившая предварительно через несколько промежуточных адресов и доставлявшая ся специально подобранными посыльными.

В доме стояли простой стол, стулья, громоздились горы книг. Обитатель его, оказавшийся не кем иным, как Берриком Торсваном, заявил журналисту, что Б. Травен его двоюродный брат, что он болен и живет в Швейцарии.

Во время этой «операции» Л. Слоте удалось тайком сделать несколько снимков Торсвана. Они появились на страницах мексиканского журнала «Маньяна» в 1948 году вместе с сенсационной статьей.

После этого случая Торсван вернул банку ключ от сейфа и скрылся. В то же время в одной из газет мексиканской столицы появилась его статья — ответ на разоблачение Л. Споты. «Автор книг, о которых пишет Спота, — говорилось в статье, — покинул Мехико в 1930 году из-за серьезных недоразумений с властями и некоторыми частными лицами». Далее следовало объяснение того, почему большая часть корреспонденции писателя Б. Травена пересылается через Мехико. Делалось это будто бы для того, «чтобы зарубежные издатели думали, что Травен живет в Мексике Таким образом, его произведения покажутся им более достоверными». С некоторых пор, писал Торсван, писатель живет чрезвычайно замкнуто, в полном бездействии. «Я не имею права раскрыть, что побуждает его вести такой образ жизни, ибо это могло бы нанести ущерб его интересам». А в

— Тех, кто поступает в геологические вузы, я сперва посылал бы вот в такой маршрут. Глядишь, и отсеется кое-кто. Конкурс сократится, — говорит Василий Дмитрии.

— Это ты прав, Вася. Но по-моему... — Николай Григорьевич смолкает и прислушивается. — Товарищи, по-моему, спасательные работы откладываются на неопределенное время!

Слышится громкий треск, кто-то неумело ревет медведем. Из кустов выходят виновато улыбающиеся Валерий и Ваня.

Никто не задает ни одного вопроса. Все ясно без слов.

— Немедленно раздевайтесь, — распоряжается Чо-чиа. — Есть горячий чай. — Он наливает две кружки.

— Сейчас бы глотнуть чего-нибудь другого, — стуча зубами от холода, улыбается Ваня.

— Чего-нибудь другого, к сожалению, нету. Очевидно, придется все же брать с собой некоторый запас... Для экстренных случаев.

Я подбрасываю веток в костер. Чочиа достает из рюкзака приготовленные сухие рубашки, Василий Дмитрич приносит из палатки тоже сухие домашние туфли, одни на двоих.

— Быстро! Раз-два!

— Ну и холодина ж была!.. Брр! — поеживается от воспоминаний Валерий.

Ваня уже пляшет вокруг костра.

— Мы под скалой с ним укрылись, думали, переждем, — говорит он. — Больше часа просидели. Продуло насквозь, под завязку. — Ваня проводит ребром ладони по горлу. — Потом тучи прямо к нам приползли. Ни черта не видно... Снег у вас был?

...Ночью ураган достигает наибольшей силы. Меня несколько раз будят налетающие шквалы. Мелкой дрожью трясется палатка — чего доброго, ветер вырвет колья. Шквалы следуют один за другим, без передышки. Они рождаются за хребтом, в тумане и мгле холодной высоты, и, накопившись, с силой взрыве устремляются в долину.

К утру ветер заметно утихает. Дождь уже не сечет, а тихо и монотонно падает на землю, перенасыщенную влагой. Вода хлюпаег под ногами, все чашечки цветов, все листочки, обращенные к небу, наполнены дождем.

После завтрака мы прощаемся с переменчивым в настроениях главным хребтом Урала. Пора в обратный путь, на свое Балбан-Ты.

61