Вокруг света 1964-08, страница 8

за кормой корабля непрерывно разматывалась электрическая лента, точно сам Млечный Путь лег на лунную поверхность.

Внезапно огненная струя растворилась в мощном потоке света: Пат включил прожектор. За иллюминаторами, совсем близко, скользила назад каменная стена: здесь склон горы вздымался почти отвесно из пылевого моря на высоту, которой даже нельзя было себе представить, видя только летящий овал, выхваченный прожектором из черного небытия.

Гималаи, Скалистые горы и Альпы были новорожденными младенцами в сравнении с этими горами. На Земле эрозия точит хребты с первого дня их возникновения, несколько миллионов лет — и от первоначальной махины одна тень остается. Луна не ведает ни дождей, ни ветров, ничто не разрушает скалы, если не считать ночного холода, который заставляет даже каменную поверхность сжиматься и отслаивать мельчайшие пылинки. Лунные горы такие же древние, как породивший их мир...

Пат втайне гордился своим умением «показать» Луну. Следующий номер он готовил особенно тщательно.

Прожектор погас, и пассажиры вдруг увидели, что под покровом мрака с другой стороны тоже вплотную подступили горы. Почти в полной тьме «Селена» мчалась вверх по узкому каньону, мчалась не прямо, а непрерывно лавируя между незримыми преградами. Честно говоря, некоторые из них вообще не существовали; днем, на минимальной скорости Пат запрограммировал маршрут так, чтобы ночью дух захватывало. Крики испуга и восторга за его спиной подтверждали, что аттракцион удался. Узенькая полоска звезд далеко вверху — вот и все, что теперь было видно, а она извивалась сумасшедшими петлями, повторяя замысловатый бег пылехода.

«Ночная аллея», как про себя называл Пат эту часть маршрута, длилась всего около пяти минут, но эти минуты казались часами. И когда капитан снова включил прожекторы и «Селена» очутилась в центре огромного светового круга, у пассажиров вырвался вздох облегчения, смешанного с разочарованием. Да, не скоро они забудут «Ночную аллею»!..

В свете прожекторов стало видно, что стены постепенно раздвигаются, и вот уже каньон сменился овальным амфитеатром шириной около трех километров — сердце потухшего вулкана, которое разорвалось в незапамятные времена, когда даже древняя Луна была молодой.

Кратер был очень мал по лунным меркам, но весьма примечателен. Вездесущая пыль, тысячелетиями поднимаясь вверх, по теснине, заполнила и его, и туристы с Земли могли удобно путешествовать в котле, где некогда бушевало адское пламя. Это пламя угасло задолго до зарождения земной жизни и никогда не вспыхнет вновь, но были на Луне другие силы — они не умерли и только выжидали своего часа...

Когда «Селена» медленно пошла по кругу вдоль скал, не один пассажир невольно вспомнил катание на горных озерах на Земле. Та же чуткая тишина, то же ощущение бездонной глубины внизу.

Пат не торопился, сделал два полных круга. Сейчас только и полюбоваться озером. Днем, в яростных лучах ослепительного солнца, оно сильно проигрывало: теперь же озеро казалось порождением лихорадочной фантазии Эдгара Аллана По. Сразу за пределами световой полосы непривычному глазу чудились странные движущиеся фигуры. Разумеется, чистое воображение: что может двигаться в этом краю, кроме теней, рожденных Солнцем и Землей? Откуда быть привидениям в мире, который никогда не знал жизни...

Но пора поворачивать обратно, выходить через каньои в открытое Море. Пат нацелил тупой нос «Селены» на узкие ворота в горах, и снова их обступили высокие кручи. Теперь капитан не выключал прожекторов, пусть пассажиры видят путь; тем более второй

раз аттракцион не произведет столь сильного впечатления.

Далеко впереди родился свет, который медленно наступал на скалы и утесы. Даже в последней четверти Земля была ярче десяти полных лун, и как только пылеход вынырнул из тени гор, она вновь заняла престол царицы небес. Двадцать два пассажира «Селены» восхищенно смотрели на неизъяснимо красивый голубовато-зеленый полукруг. Удивительно, родные поля, озера, леса излучают такое волшебное сияние! Пожалуй, в этом заключен мудрый урок: чтобы оценить свой собственный мир, нужно взглянуть на него из космоса...

А сколько глаз устремлено сейчас с Земли на прибывающую Луну, вечную спутницу, которая приобрела теперь особое Значение для человечества? Не исключено (хотя и мало вероятно), что кто-то в этот самый миг всматривается через мощный телескоп в крохотную искорку скользящей в лунной ночи «Селены». Но когда искорка погаснет, ее исчезновение ничего не скажет земному наблюдателю.

Миллионы лет в глубинах у подножия гор, словно исполинский нарыв, рос этот пузырь. На протяжении всей истории человечества из живых еще лунных недр сочился по трещинам газ, копясь в пустотах, в сотнях метров от поверхности. Пока на Земле один за другим сменялись ледниковые периоды, пустоты разрастались вширь, ввысь, сливались между собой. И настала пора нарыву прорваться.

Капитан Харрис, передав управление автопилоту, разговаривал с пассажирами, когда судно тряхнул первый толчок. «Должно быть, винт что-то задел», — успел он подумать. В следующий миг у него почва ушла из-под ног в самом прямом смысле слова.

Она уходила медленно — на Луне все падает медленно. Впереди «Селены» на площади в много акров над гладкой равниной вздулся бугор, и Море ожило, заколыхалось под действием сил, которые пробудили его от тысячелетнего сна. В центре бугра открылась воронка — словно в пылевой толще возник гигантский водоворот. И каждая деталь этого кошмара была отчетливо видна в свете Земли, пока кратер не углубился настолько, что его противоположная стенка окуталась тенью. «Селена» мчалась прямо на черный полумесяц, который казался символом небытия.

Казался?.. Когда Пат схватился за рычаги, судно уже катилось, скользило вниз, вниз, все дальше вниз по коварному откосу. Собственная инерция и ускоряющийся поток пыли увлекали его в пучину. Оставалось только всеми силами удерживать «Селену» на ровном киле и надеяться, что скорость позволит им выскочить вверх по противоположному склону, прежде чем они провалятся на дно кратера.

Возможно, пассажиры кричали — Пат ничего не слышал. Он думал только об ужасном, отвратительном скольжении и о том, как не дать судну опрокинуться. И еще Пат Харрис, лихорадочно маневрируя, форсируя то один, то другой двигатель, чувствовал, как в глубинах сознания шевелится воспоминание... Где-то, когда-то он уже видел точно такую картину.

Конечно, вздор. Но почему он никак не может отделаться от этой мысли?.. И лишь когда Пат со дна воронки увидел, как сверху, из-под звезд, через края кратера бесконечным потоком, лавиной вниз сыплется пыль, в мозгу его словно открылась завеса.

...Летний день, маленький мальчик играет в горячем песке. Увидел ровную ямочку с гладкими стенками, в глубине ее что-то шевелилось, зарывшись в песок так, что только клешни торчали. Что это такое? Мальчик смотрел и ждал, словно угадывая, что скоро на этой крохотной сцене разыграется драма. Откуда ни возьмись муравей, поглощенный своими муравьиными делами. Подбежал к краю ямки... поскользнулся — и поехал по стенке вниз!..