Вокруг света 1964-09, страница 56

Стало слышно, как на дворе возились, потявкивая, собаки.

— Вот! Читай!

Семен взял бумагу.

«Я, Федор Фаддеич Зимогоров, сообщаю, что семнадцатого октября сего года по моей вине мучительной смертью погиб лесничий Егор Апол-линарьевич Терехин. В чем и расписываюсь...» — прочитал Семен, потер лоб, словно остудил собственную горячность.

— Та-ак... — протянул участковый и вернул листок Федору. — Что ж, сами признаетесь... А бумажку возьмите обратно. Ни к чему она мне. Не беру расписок-то. Сами все расскажете, где понадобится.

Федор недоуменно поглядел на участкового, взял листок, скомкал, сунул в карман.

Борис рассмеялся.

— Все равно упекут! Бояться уж нечего.

Федор смолчал. Достал спички, раскурил трубку.

И опять Семен заметил: трубка подрагивала в зубах охотника. Но Федор овладел собой. Успокоился и Семен и только теперь почему-то разглядел, что на Федоре ковбойка в яркую пеструю клетку.

— Вот что, товарищи! Хватит перебранок, — сказал участковый. — Остальное — дело следователя.

— Правильно сказано, — кивнул головой Федор. — Располагайтесь. Хозяйка у вас есть. Харчи в кладовке. Сами найдете.

Федор ушел в смежную комнату и прикрыл за собой дверь.

Но Семен прошел за ним в продолговатую комнату с одним окном. У стены стояла кровать. На ней лежал Федор, заложив руки за голову. Над ним на стене висели два ружья: мелкокалиберная винтовка и карабин.

Лицо Федора было красным от злости.

— И пояс снимать?..

Не отвечая, Семен дотянулся через кровать, снял со стены оружие, положил его, как дрова, на согнутую в локте руку.

— Сидел?

— Слышал.

Теперь Семен обратил внимание: над изголовьем висела полка с книгами.

«А что это может значить? — подумал участковый. — Да ничего. Ну, читает человек. Кто же теперь не читает? Да в глуши одному. И у Ан-типа книги есть...»

— Арестовать я вас не могу. Сами знаете...

— Значит, задержали как особо опасного преступника до выяснения обстоятельств дела.

— Вот так и есть, — кивнул участковый. «Грамотен... Что и говорить».

— Оружие вы напрасно, товарищ участковый... И беспокоитесь напрасно.

— Мне виднее.

— И бежать я не собираюсь.

— Пожалуй, поверю.

— И на том спасибо, — ухмыльнулся Федор.

— Некуда бежать.

Семен вышел из комнаты Федора, поставил оружие в угол у окна.

Бросил Борису:

— Разряди.

В доме стало вроде бы душно, потянуло на воздух.

В дверях Семен оглянулся.

— Да. Дела!

Он вышел, сел на лавку рядом с дверью.

Признание Федора не обрадовало его. В глубине души Семен ощущал потерю. Ведь шел-то он сюда все-

дор своих товарищей — охотников, которые верили в него, считали хорошим человеком. Семену было слышно, - как за стеной дома играла музыка. Борис, видно, включил приемник.

Раздался стук в окно. Семен увидел курносое лицо Бориса. Сквозь стекло глуховато прозвучал его голос.

— Кушать!

Идти в зимовье не хотелось. Есть тоже. Но он поднялся. Снова оглядел раскинувшуюся перед ним тайгу. Ему припомнилась картина Шишкина «Лесные дали». Она ви-

таки, чтобы убедиться в невиновности своего бывшего попутчика — человека, спасшего ему жизнь.

Первый, неверный снег, голубоватый, матовый, уже пожух под солнцем. Ярко светились осенние краски. Рыжие дубы столпились на увале слева от дома. По речной пойме золотыми полосами протянулись лиственничные леса. Рдели краснолистые кусты у воды. Чернела река.

«Вот человек этот Федор! — думал Семен. — А еще говорят, что общение с природой облагораживает. Глядеть на такую красотищу — и думать о мести. Годами. Бывает, сгоряча шальные мысли лезут в голову... А тут... Страхом загнал в болото и смотрел, как тонет. И кто знал что-нибудь о гаком человеке, как Федор? Хоть бы те же охотники».

БРАКОНЬЕР

У частковый сидел на лавочке долго.

Он* думал о том, как подвел Фе

села в каюте командира корабля.

Он прошел в дом.

Охотовед показала себя неплохой хозяйкой.

После признания Федора она понемногу успокоилась и смирилась с его присутствием. Щеки Марии Ивановны зарумянились, и глаза блестели от печного жара. Ела она с аппетитом. И Федор тоже. И Борис.

Семен лениво ковырял вилкой соленые грибы, кусок медвежьего окорока, бордового, рассыпчатого и нежного, и незаметнс для себя почувствовал голод.

Поели и свежих щей с кабаняти-ной.

— Откуда капуста-то? — спросил Семен.

— Огород у меня.

После горячего волна тепла бросилась в лицо. Семен вытянул под столом усталые ноги. Огляделся, словно только что вошел в зимовье.

Стены, пол и потолок были выскоблены. Стол сбит ладно, тяжелые

50