Вокруг света 1964-11, страница 12

флот вошел раньше, чем в нашу, задолго до того, как Юрий стал курсантом Военно-морского училища.

Я гляжу на капитана второго ранга Авраамова, и нет у меня грустного чувства оттого, что так быстро летит время, а есть радость: ясно вижу, как торжествует жизнь...

А он вспоминает. Он говорит о таком, что расскажешь не всякому. Только тем, пожалуй, кто знал Николая Юрьевича:

— Два года отец был начальником нашего училища. Через некоторое время после школы юнг... Два самых трудных для меня года!

Я понимаю: начальник училища Авраамов спрашивал с курсанта Авраамова вдвойне.

— А получалось втройне. — Юрий поправляет не улыбаясь. — У меня ведь тоже характер... Понимаешь? Сам с себя спрашивал.

Несколько лет назад ои, молодой офицер, получил ответственное задание — был назначен командиром перехода новых кораблей с Балтики на Черное море.

— Трудно было?

— Нет, не то, пожалуй, — говорит он задумчиво.

Позже я понял его...

Художник счастлив, когда в результате упорной, долгой работы приходит то, что принято называть вдохновением, и каждое слово его или каждый удар кистью есть именно та краска, которая нужна. Представьте себе ничуть не меньшее вдохновение молодого флотского офицера, но повседневное, в жестких рамках распорядка дня, смены вахт, учений. Вдохновение командира, который не так давно был курсантом, а теперь впервые ведет корабль дальними морями и в известном смысле создает его. Потому что дальний поход — это испытание команды на прочность, становление коллективе), и тут каждое действие, каждое слово командира — именно то слово или действие, которые нужны.

— А где был до этого?

— Служил на эсминцах. Здесь, на Балтике.

Когда-то отец его командовал одним из первых русских эскадренных миноносцев. Приходит время, и капитан третьего ранга Юрий Николаевич Авраамов становится командиром современного эсминца. Обычная корабельная жизнь: походы, учения, дозоры, труд, повседневный и неустанный.

Два эскадренных миноносца двух Авраадловых, отца и сына...

Дело, однако, не в этом внешнем сходстве. Между тем днем, когда Николай Юрьевич Авраамов поднялся на борт «Новика» его командиром, и первой командирской вахтой Юрия Николаевича Авраамова по календарю несколько десятков лет. Но между этими двумя кораблями — океан времени, годы революции и преобразования страны, бурного развития науки и техники. Сын идет дорогой отца — эсминец, на котором он служит, один из лучших на флоте. Приходит время, и командование переводит Юрия Авраамова на другой корабль. Этот другой — противолодочный корабль, ПЛК, — рангом ниже, чем эсминец. Но он новейший. ПЛК еще нужно осваивать со всей его кибернетикой. В современном флоте такой корабль примерно то же, чем был для своего времени эскадренный миноносец «Новик».

...Шли государственные испытания. Юрий Авраамов выводил корабль в море. Один лланевр, другой... Развернулся, нацелился на выход из гавани. Отдал приказ — после этого корабль должен был на большой скорости рвануться прямо, вперед. Но что-то произошло, и он помчался не прямо, а, неожиданно развернувшись на берег.

Расстояние и время сжались. До каменного пирса рукой подать. Несколько десятков метров воды впереди — они исчезают неумолимо — и несколько считанных секунд на то, чтобы принять решение, спасающее корабль-

Юрий нашел его. И корабль вертится на якорь-цепи описывая широкий круг и едва не задевая кормой берег...

— Правильно, — не сразу сказал представитель

государственной комиссии, стоявший рядом с Авраа-мовым. — Да... Но в чем же все-таки дело?

— Теперь можно выяснить, — спокойно ответил командир.

Он заметил быстрый взгляд матроса, который нес вахту неподалеку от него. Подумал: «Порядок...» Знал по опыту: через час, не больше, всей команде станет известно, что их командир в критическую минуту не растерялся. Это очень много. Его требовательность к людям будет понята. И матросы сделают все от них зависящее, чтобы корабль был освоен на «пять».

Техника-то меняется, а главное средство воспитания — личным примером — остается...

Но эта современная техника требует от первого человека на борту возведения всех его командирских качеств — знаний, смелости, находчивости в высшую степень. И нового умения работать с людьми, повышенной внимательности к ним. Чем сложнее техника, тем большей должна быть эта внимательность к людям.

«ОТВЕРЖЕННЫЕ» ПОЛУЧАЮТ

Я встретил этого мальчика года три назад

Мы сидели на берегу быстрого горного ручья на поваленном стволе пальмы дум-дум.

— Как тебя зовут?

— Абду.

— Где ты живешь?

— В этой деревне. — Худая мальчишеская рука указывает на несколько низких хижин, сложенных из необтесанных камней.

- У тебя есть родители?

Не знаю

— А сколько тебе лет?

— Не знаю. Тетя Фатыма говорила, что я родился в тот год, когда сейд Муджахид ездил в город на лечение в больницу. А кто мои родители, я не знаю

Абду, мальчик лет десяти, с большими темными глазами, смотрит мне в лицо и виновато улыбается Ему никогда не задавали таких вопросов.

Ведь он ахдам — отверженный. Он пасет в горах овец и коз своего хозяина, сейда Муджахида, и за это получает от него две кукурузные лепешки в день и кусок полотна раз в год на юбку — «футу».

Ахламов немного в Йемене, но они составляют социальную прослойку, происхождение которой относят к первым векам нашей эры. Тогда происходила активная миграция населения с африканского континента в Южную Аравию. И ахдамы — дети от смешанных браков — оказались в самом низу социальной пирамиды.

Ахдам не' раб: его нельзя безнаказанно продать или убить. Но он человек «второго сорта»: ахдам, например, не мог жениться на йеменке. Ахдамы выпол-