Вокруг света 1964-11, страница 67

— Ах да, — произнес Мекензи, — я совсем забыл.

Вряд ли Пат случайно подошел именно к Сью и,

применяя старый, но достаточно действенный способ, принялся сам вдувать ей воздух в легкие через рот. Правда, он не стал задерживаться, как только убедился, что она дышит нормально.

Пат уже занимался третьим пациентом (это был мистер Редли), когда снова прозвучал отчаянный призыв радио-

— «Селена», «Селена», отвечайте!

Он почти мгновенно схватил микрофон.

— Я Харрис. Все в порядке. Делаем пассажирам искусственное дыхание. Больше говорить некогда, потом вызовем вас. Остаюсь на приеме. Расскажите, что делается у вас.

— Слава богу! Мы уже отчаялись! Вы нас здорово напугали, когда отвинтили бур.

Слушая голос главного, Пат подумал, что можно было и не напоминать ему об этом неприятном инциденте. Он и без того никогда в жизни не простит себе такого промаха. Хотя в конечном счете все обернулось к лучшему: бурная декомпрессия выкачала из «Селены» большую часть отравленного воздуха. Всего какая-то минута... А для того чтобы кабина такого объема потеряла весь воздух, труба диаметром четыре сантиметра должна поработать довольно долго.

— Теперь слушайте, — продолжал Лоуренс. — Учитывая ваш перегрев, мы подаем охлажденный кислород, конечно в меру. Сообщите нам, как только станет слишком прохладно или слишком сухо. Минут через пять-десять к вам будет спущена вторая труба. Таким

образом получится замкнутая система с кондиционированием взамен вашей. Второе отверстие просверлим в кормовой части «Селены», вот только подвинем плот на несколько метров.

Пат и физик продолжали трудиться, пока не были провентилированы легкие всех пассажиров. Лишь после этого, предельно усталые, но воодушевленные мыслью о том, что близка победа, они легли на пол и стали ждать, когда второй бур пронижет потолок.

Десять минут спустя они услышали, как он стукнул в обшивку рядом с переходной камерой. Отвечая Лоу-ренсу, Пат успокоил его: потолок в этом месте свободен, бурильщики ничего не повредят.

— Можете не волноваться, — добавил он. — Я не трону бур, пока вы не скажете!

Стало настолько холодно, что он и Мекензи надели верхнюю одежду, а спящих пассажиров укутали одеялами. Можно было сообщить наверх, чтобы давали теплый воздух, но Пат решил, что лучше пусть будет похолоднее. Давно ли они чуть не испеклись. К тому же понижение температуры может восстановить действие углекислотных поглотителей «Селены».

Когда заработает вторая труба, они будут вполне застрахованы. С плота им подадут сколько угодно воздуха, да у самих еще есть примерно суточный запас. Пусть даже их плен затянется, главная опасность миновала.

Разумеется, если Луна не подстроит какую-нибудь новую каверзу.

(Окончание следует)

Сокращенный перевод Л. ЖДАНОВА

Как звери

человека делали

Давно это было. Еще до того, как Гиче-Маниту, хозяин жизни, спустился на Красные Камни и выкурил там большую трубку, трубку мира всех народов... Ц-ц! До чего же давно это было!

В то время — а случилось это, ой, как давно — на земле не было еще людей. Ни дакотов, ни черно-ногих, ни команчей... Ни одного народа, ни одного человека на земле не было.

В то время — а было это очень давно — хозяевами на земле были звери, а самый главный у них был койот, степной волк. А был он самый главный потому, что уж очень хитер он был, и еще потому, что умел он колдовать.

Но однажды — а случилось это давным-давно — стали звери ворчать, отчего это койот верховодит ими. Гризли-медведь сказал: «Я сильней койота!» И пума сказала: «Я ловчей койота». И все остальные звери сказали: «Я красивей, быстрей, больше койота». И каждый из них сказал: «Я должен стать самым главным на земле!»

И вот — а было это все в стародавние времена — койот узнал, что звери не хотят его слушаться и приносить добычу. И стал он думать. Долго-долго думал. И придумал. Потому, что был он среди них самый хитрый, и еще потому, что он умел колдовать.

И пошел койот — а было это все очень-очень

СКАЗКА СЕВЕРОАМЕРИКАНСКИХ ИНДЕЙЦЕВ

давно и даже еще раньше — к зверям, собрал их и сказал:

— Я придумал. Пусть каждый вылепит из песка своего Человека. А потом мы возьмем самого красивого, и я оживлю его.

Стали звери лепить из мокрого песка Человека. И каждый старался сделать его красивым, ловким, сильным, страшным — похожим на него самого. Только койот лепил не такого, как все. «Пусть . он будет без шкуры, — думал он, — без когтей и клыков. Пусть будет Человек слабым и беззащитным. Тогда он станет бояться меня, и я опять буду хозяином на земле»,

И вот в то время — а приключилось это так давно, что и не упомнит никто, — вылепили звери каждый своего Человека и пошли спать. Только койот один не спал, а притворялся. Тихонько встал он * разломал всех людей, всех-всех, кроме своего Человека, без когтей и клыков.

И вот кончилась ночь, и утренний ветер вернул день на землю, и койот оживил своего Человека. Солнце дотронулось до его груди, и сердце Человека забилось. Солнце дотронулось до его лба, и Человек стал думать. Солнце дотронулось до его рук и ног, и Человек поднялся с земли. И выпрямился. Он протер глаза и увидел небо, голубое-голубое, и облака, белые-белые, и цветы, и речку. И Человек подумал, что жизнь хороша. И он засмеялся.

И звери проснулись, услышав смех первого Человека. Проснулись и увидели, что Человек был без шкур, без клыков и когтей. И звери испугались: «Видно, очень уж он силен, Человек, раз стоит голый, без когтей и клыков и смеется». Все испугались. Даже койот испугался и помчался в прерию. Там он бегает до сих пор. И как завидит человека, так пускается прочь со всех ног.

Да, а было все это давным-давно... Ц-ц! Как давно!

Перевод М. БЕЛЕНЬКОГО

S1