Вокруг света 1965-06, страница 74

МИР МОИХ ОТКРЫТИЙ

ВЕДЕТ КОНСТАНТИН ПАУСТОВСКИЙ

Г. КОРНИЛОВА

из иже в ю?ы

—Горы — это в общем ничего, — сказал инструктор. — Просто нужно держать себя в руках, нужно упорство и чувство локтя. Горы — это ничего, но там, в горах, конечно, проверяется характер...

Восемь узкоплечих девчонок-горожанок и три затерявшихся между ними паренька сидели на камнях среди высокой влажной травы и смотрели на горы. Горы, похожие на легкие корабельные паруса, плыли им навстречу из-под неподвижных низких облаков. Вокруг в траве и еще дальше — между деревьями — лежали россыпи серых мшистых камней. Старая гора осыпалась, как осеннее дерево. И теперь впереди и позади все еще что-то шелестело и шуршало. Может быть, это полз по склонам камень, а может быть, шелестела трава и тяжело шевелились под ветром сосны. Сырой ветер вяло встряхивал на коленях у инструктора карту-двухверстку, и инструктор, склонившись, придерживал ее ладонью. Светлые, выгоревшие на солнце волосы падали ему на лоб, четко обозначена была жесткая, крутая линия скул, и сейчас, в профиль, он, казалось, походил сразу и на Николая Пржевальского и на Фритьофа Нансена.

— О следопыт, бледнолицый брат мой! — застенчиво пропела одна из девчонок, слегка рыженькая, с голубым платочком, повязанным вокруг шеи.

Но инструктор не засмеялся. Он уже не помнил этой давней, в детстве прочитанной книжки. Он неторопливо сложил карту, сунул ее глубоко в карман куртки и особенным голосом, так, что получалось значительно, бросил: «Подъем!»

Все, как один, попытались закинуть рюкзаки за спину так, как сделал это он, — точным, ловким движением. Но это у них еще не вышло. За десять дней пути они обучились лишь его походке — размеренному, широкому шагу. И еще, незаметно для самих себя, трое мальчишек стали отбрасывать волосы со лба одним н тем же жестом — распахнутой ладонью резко к левому виску.

Они шли за ним, оставляя позади себя широкую полосу смятой, мокрой и от этого особенно пахнущей травы. Они думали не о том, что вдруг замешкаются, и сорвутся, и внизу страшно, а о том, что если что и случится, то будет стыдно перед всеми и, конечно, перед ним, невозмутимым инструктором. Первые шаги вверх, по некрутому склону, по шатким камням были робкими и неловкими. Это был непривычный труд и непривычное, странное положение- тела, когда недостаточно опереться на ноги, чтобы устоять, преодолеть опрокидывающую тебя силу. Но постепенно движения становились все более уверенными: раз — и нога осторожно пробует опору, два — и ладонь прочно, как якорь в морском грунте, крепится в выступах камня. Инструктор шел впереди, поднимался ловко, легко, как будто тяжелый рюкзак не оттягивал ему плеч.

Ветер тонко свистел и кружил над ними, как большая горная птица, которую неосторожно вспугнули с гнезда. Ветер поднялся с ними до самого перевала и только здесь спал, плавной, широкой волной ушел вперед.

Они сбросили рюкзаки возле низких, жестковатых зарослей ползучего кустарника и уселись все в ряд на сухую, осыпающуюся траву. Как только они сбросили рюкзаки и огляделись вокруг, они забыли о ссадинах и о том, что если что и случится, то будет стыдно перед ним. Они забыли о себе.

Вокруг лежала совсем особенная страна, о кото-