Вокруг света 1965-11, страница 21

чем ночью лезть в море. Недавно у самой Картахены серая донная акула среди бела дня прикончила человека, и никто не смог ему помочь. Это второй случай за три года.

Правда, в устье реки акулы не заходят — бар не пускает. И вообще они предпочитают простор. Хотя некоторые — скажем, рыба-молот — не боятся пресной воды и поднимаются далеко вверх по большим рекам. Словом, ради пополнения коллекции или доброго обеда можно рискнуть и окунуться. Разуваюсь и еще раз свечу, чтобы точно знать, как идет сеть. Прилив, наверно, сдвинул ее, а когда плаваешь с сетью впотьмах, ничего не стоит запутаться.

Между корнями больших мангровых деревьев, в том самом месте, гдъ над водой чуть выдается темный ил, мерцает багровая искорка. Теперь мне понятно, почему этот «ил» такой лоснящийся и влажный, а не сухой и потрескавшийся. Кажется, что там тлеет сигарета, но я-то точно знаю, в чем дело. Сто раз уже видел такие «искры» и раз сорок гасил их пулей. Теперь я ни за какие деньги не полезу в затон!

Искра — это глаз. Днем он холодно-зеленый, с вертикальной щелочкой зрачка. И сидит этот глаз в голове с длинным заостренным рылом и огромной пастью, ощетинившейся острыми зубами.

...Человек, почти двадцать лет проживший в тропиках (и не в городах, а большей частью на рубеже диких дебрей, даже в самой сельве), не скажет вам. что не боится ничего на свете. Я с великим почтением отношусь по меньшей мере к трем животным, не считая морских чудовищ. Два из них — огромный паук и тридцатисантиметровая сколопендра — отсутствуют в царстве мангров. Зато здесь обитает остроносый крокодил с узловатой спиной и сплющенным с боков желто-зеленым хвостом. Это он сейчас смотрит на меня. Дважды у меня на глазах крокодил пытался схватить рыболова. Это было ночью. И только удачей можно объяснить, что оба раза у меня под рукой имелось оружие. Был такой случай: я застрелил старого крокодила, будто бы утащившего маленького мальчика несколькими днями раньше. В желудке зверя я нашел неопровержимые доказательства. И я видел глаза матери этого мальчика. С тех пор я не испытываю ни малейших угрызений совести оттого, что убил пятьдесят шесть взрослых крокодилов. Напротив, я надеюсь, эта цифра еще возрастет!..

Не спуская взгляда с бронированного ящера, отхожу к коряге, где лежит трехстволка, и проверяю, заряжен ли третий ствол длинным коническим патроном. Потом иду к кустам на краю затона, кладу ружье на развилку, взвожу курок и свечу фонариком туда, ^где притаился враг. Неудобно лежит, прикрыт корнями. А в голову стрелять не хочется. Одно дело — днем, когда можно бить почти с математической -очностью. Ночью — совсем другое, не та верность, да и патроны калибра 9,3X72 не растут на деревьях.

Надо бить в сердце или в шейные позвонки, это смертельно для любого зверя. Выжидаю несколько секунд... Чудовище начинает двигаться. Медленно, не торопясь, дюйм за дюймом. Теперь мушка смотрит как раз куда надо: позади лопаток. Есть! Сноп огня из ствола долетает чуть ли не до середины затона.

Естественно, ослепленный вспышкой, я с полминуты ничего не вижу, только слышу. Вялые удары хвоста... Плеска нет. Все как и должно быть. Зато слеза от меня, за редкими кустами, что-то большое и грузное срывается с места и ныряет в другую заводь в гуще мангров. Это не испуганные скачки капибары и не бег косматого четвероногого охотника, а непрерывное «шлеп-шлеп-шлеп», тонущее в протяжном шорохе. В заключение долгий тяжелый всплеск. Кто слышал этот звук, да еще ночью, непременно узнает его. Это бежит крокодил, привстав на коротких лапах, — живот оторван от земли, и только самый конец хвоста волочится. Когда крокодил бежит вот так, берегись и пасти его и хвоста..

Зрение восстанавливается, я перезаряжаю ружье, выключаю фонарик и обуваюсь. Потом опять свечу через болото и черный затон на корни, где лежит, свесив голову к воде, убитый крокодил.

Больше нигде не видно красных глаз. Но сеть все равно подождет до рассвета. Где-то в глухом мраке, среди безмолвия ила, искривленных корней и черной воды прячется, во всяком случае, еще один боонеящео Опасен тот крокодил, которого не видишь, о котором не знаешь, где он!..

Перевел со шведского JI. ЖДАНОВ

19