Вокруг света 1966-02, страница 81

И все-таки русские моряки решили: своими руками, собственными средствами построить шхуну, которая могла бы выдержать тяжелое плавание до берегов Камчатки, по морям, кишевшим неприятельскими кораблями. Строить корабль было поручено самому молодому из офицеров двадцатидвухлетнему мичману Александру Александровичу Колокольцову, ибо, гласило решение, океанские ветры еще не успели до конца выветрить из его головы все премудрости морского училища.

Чертежи и планы различных судов — а их немало было «а «Диане» — погибли во время кораблекрушения. Благо — в вещах Путятина сохранился единственный «Морской сборник». Пользуясь им, штурман Карандышев и мичман Колокольцов сделали чертежи будущей шхуны.

А через три месяца и сама шхуна «Хеда», названная так по имени бухты, приютившей русских моряков, была готова — маленькая, но ходкая, хорошо послушная рулю и остойчивая, Но, к сожалению, вместить всех моряков она не могла.

150 матросов и 8 офицеров были отправлены на попутной американской шхуне.

Еще 284 человека команды под началом лейтенанта Мусина-Пуш-кина направились на бременском бриге к восточным берегам Сибири.

Оставшиеся 28 апреля 1855 года вышли на шхуне «Хеда» к берегам России. На шхуне плыли сам вице-адмирал, капитан 2-го ранга К. Н. Посьет, подполковник К. Н. Лосев, мичманы А. А. Пещуров и А. А. Колокольцов, подпоручик Г. Г. Семенов, два юнкера и 40 матросов.

* * *

«Хеда» резво бежала по пустынному Тихому океану. Моряки не могли нарадоваться изумительным мореходным качествам своего детища; шхуна успешно боролась со встречным ветром и очень сильным волнением. Через двенадцать дней вахтенный увидел сквозь туман величественную Вилючинскую сопку. Но в Петропавловске не было наших кораблей. Англо-фран-цузская эскадра после жестокого сражения с русским флотом сняла осаду города, и наши корабли перебазировались в устье Амура.

И моряки, так мечтавшие ступить на российскую землю, решили плыть на своей маленькой безоружной шхуне к устью Амура.

Шхуну трепали штормы, сбивали с курса течения. Временами наплывал тяжелый сырой туман, скрывавший горизонт... 24 мая «Хеда» прошла пролив Лаперуза И, войдя ® Японское море, повернула на север к Татарскому проливу.

«Около полуночи, находясь иа северо-востоке от острова Моне-рона и держа курс на север, мы проходили еще в ясной полосе, показавшаяся луна освещала вдали мрачные очертания Сахалинских гор, но весь горизонт перед нами уже заволокло туманом, который все ближе и ближе надвигался на нас; скоро и луна скрылась, и мы с трудом могли различать что-либо впереди курса. В половине первого часа ночи я передал вахту мичману Пещурову и только что успел сойти вниз... как в каюту вбежал бывший подвахтенный...» (из путевого дневника мичмана Колокольцова). * * *

Прямо навстречу маленькому суденышку, невидимому в ночном тумане, высокомерно задрав форштевень, неслось огромное судно.

Нервы моряков были напряжены до предела. Поднять сигнал! Но эта мысль была отвергнута сразу же — фрегат был неприятельским. Моряки предпочитали гибель плену. Столкновение казалось неизбежным — уже видны были фигуры иа палубе фрегата. В последнюю минуту на корабле заметили шхуну, зажгли огонь.

Рулевой «Хеды» успел положить курс вправо — трехмачтовый английский фрегат прошел рядом и, развернувшись, ринулся вдогонку за шхуной.

Подняв все паруса, «Хеда» уходила от погони. Неожиданно стих ветер. Это был самый критический момент. Казалось, фрегат вот-вот догонит шхуну. К счастью, полоса штиля скоро кончилась. Фрегат стал отставать и вскоре отстал безнадежно.

Но не успели моряки перевести дыхание, как показались еще два вражеских судна. Они тотчас бросились в погоню за беззащитной «Хедой». Но и эти корабли не обладали такими мореходными качествами, как самодельная шхуна. К тому же постепенно ночной туман надежно укрыл «Хеду», и неприятельские корабли не могли следить за маневрами русских моряков. Через два часа преследователи отказались от своей «добычи».

Все дальше и дальше на север двигалась «Хеда», лавируя при

противном ветре от одного берега Татарского пролива к другому, медленно приближаясь к конечной цели своего плавания. У мыса Екатерины шхуна чуть было не села на мель. Но все обошлось; вскоре «Хеда» вошла в Амурский лиман и, борясь против встречного течения, очень медленно начала продвигаться к устью Амура. Утром 6 июня шхуна подошла к мысу Лазарева, где путешественники увидели, наконец, долгожданные суда русского флота: корвет «Оли-вуца», фрегат «Аврору», транспорт «Двину» и тендер «Камчадал».

Первый этап плавания был закончен.

* * ♦

«29 июня мы расстались со шхуной «Хеда», оставив на ней подпоручика Семенова и большую часть команды; все же остальные вместе с Е. В. Путятиным пересели на пароход «Надежда» (длинная узкая лодка с мотором в 6 лошадиных сил) и отправились вверх по Амуру, с тем чтобы от Усть-Стрелки, до которой надеялись пробраться по реке, ехать дальше, на родину, которую мы все, находившиеся на шхуне «Хеда», не видели почти уже три года.

Почти три месяца длилось наше путешествие по Амуру. Мы были первые поднимавшиеся... вверх по этой реке, русло которой в то время было совершенно не исследовано. Но, помимо трудностей самого плавания, приходилось терпеть нужду в пище, так как провизии было запасено всего на полтора месяца, а на берегах почти ничего нельзя было найти, так как они были совершенно не заселены...» (из путевого дневника мичмана Колокольцова).

Три тысячи километров прошли русские моряки — где баржой, где на лошадях. Потом до Иркутска добрались. Оттуда — в Петербург.

* * *

Но одиссея «Хеды» на этом не кончилась.

В 1856 году должна была состояться ратификация мирного договора Японии с Россией, того самого договора, который был заключен буквально перед гибелью «Дианы». И решено было за бла-госердечное отношение японцев к потерпевшим кораблекрушение морякам «Дианы» подарить ставшую уже легендарной «Хеду» японскому правительству. Мичман Колокольцов, как командир шхуны, получил приказ отвезти ее в Японию.

79