Вокруг света 1966-04, страница 16

бежали, качая крыльями, первые самолеты.

Они садились при кострах — высаживали группу обслуживания.

Следующим было легче: для них расчертили летное поле разноцветные огни электростарта. Радиостанция помогала самолетам находить аэродром. «Хозяин» ледового аэродрома Алексей Данилович Горбачев, сообщая по радио условия посадки, напоследок заявлял: «Рады приветствовать вас на нашей земле!» А «земля» его — это метр-другой льда и дальше вниз — бездна темной ледяной воды.

л

временных, каждый день новых, точек на льду будут работать ученые «прыгающей» экспедиции.

Прошло почти полсмены... Наступает самое трудное, томительное время ночного дежурства, когда неумолимо клонит в сон. Сзади тянется рука и ставит передо мной на стол дымящуюся кружку пахучего кофе. Оборачиваюсь — Виктор.

— Вот спасибо!

— Сахар быстрорастворимый. Сколько положить?

— Пять.

Виктор уже побежал в большую аппаратную, куда к нему сходятся со всех концов Арктики невидимые, но прочные нити радиосвязи.

Диксон первым знает о вылетах или посадках самолетов, штормах и туманах на трассе, выходе судов из Мурманска или Хатанги, прибытии корабля-снабженца куда-нибудь на остров Преображения, возвращении партии геологов с полевых работ, новом навигационном знаке, поставленном гидрографическим судном на вновь обнаруженной банке. И в каждом подобном случае надо четко и быстро передать эту информацию туда, где по ней будет принято единственно правильное решение или где ее давно ждут.

Принесли ответ на «Воронин». Но сразу позвать его нельзя: подошли минуты молчания, установленные для особо внимательного прослушивания аварийной частоты — не послышится ли сигнал «SOS», не терпит ли кто бедствие на море. Сейчас в эфире— ни одной станции, все молчат, только шорох и потрескивание атмосферных разрядов.

Передаю «Воронину» указание штаба: ставить корабли в припай и выгружать уголь, оборудование и продовольствие на лед, доставить затем грузы на берег вездеходами. Но прежде необходимо про

мерить толщину льда, соблюдая крайнюю осторожность, так как район ЗФИ (как сокращенно зовется Земля Франца Иосифа) знаменит коварными течениями, резкой сменой ветра — лед может оторвать внезапно. Передаю последние слова телеграммы, когда на аварийной волне громко и убийственно медленно раздается:

— Диксон, Диксон, — и так раз десять, а потом позывной: — Я 5МТУ.

Судя по позывному, судно либерийское. Предлагаю перейти с аварийной частоты на рабочие волны. Радист долго молчит, а потом начинает все сначала:

— Диксон, Диксон... Говорите медленнее, вас не понимаю.

В том же темпе, что и он, выясняю, кто он такой. Отвечает все так же не спеша: название судна — «Мэрилайс», идет в Игарку за лесом, а сейчас капитан не может определить местонахождение своего корабля — кругом густой туман. Просит помочь определиться.

Вызываю радиостанцию мыса Желания, потом отстукиваю радисту с «Мэрилайс», чтобы он две минуты работал для пеленга. Мы с «Желанием» определяем направление в градусах, и я передаю цифры либерийцу с пояснением, что пеленги эти — от Кап Мауритиус (так зовется по-английски мыс Желания) и от Диксон айленд (остров Диксон). «Мэрилайс» успокаивается.

Дежурный синоптик кладет передо мной бланк штормового оповещения всем судам, плавающим на севере Енисейского залива, в южной и восточной ча-

ьЪеп