Вокруг света 1966-04, страница 29

.можем, немедленно отвергаются. Когда на стол подается несколько десертных блюд, гимнастика в телевизоре заменяется рекламой мази, уничтожающей волосы.

Жозе во время обеда так и не проронил ни слова о том, что не выходит у него из головы: страх быть посланным в Африку.

Когда мы идем домой, нас окружает теплый ночной воздух, а в нем все еще чувствуется запах жареных сардин, запах бедности. В переулке около нашего дома старуха опять нарушает запрет.

ДУТОЕ ВЕЛИЧИЕ И КУКОЛЬНЫЕ МАСШТАБЫ

В этой стране порой лишь пластмассовые безделушки да витрины магазинов напоминают о том, что идут 60-е годы XX века. В этой стране чувствуешь себя как в музее. Человека окружают величественные монументы и памятники старины. Они обладают таким могуществом и силой, с которыми не осмеливается спорить современность.

Само собой понятно, что современная жизнь не освещается в учебном курсе для иностранцев, приехавших изучать язык в университете Коимбры. Все, что происходит сегодня, для программы вроде бы и не существует. Она составлена так тщательно, что в ней об обществе сегодняшнего дня не встретишь ни слова, даже в виде придаточного предложения. В учебнике истории говорится лишь о походах, подобных тем, что предпринимал просвещенный деспот XVIII века маркиз Помбал. Несколько часов, отведенных на историю искусств, посвящаются мануэлинским орнаментам XVI века, а в истории литературы никогда не успеваешь добраться до современных авторов. В текстах для чтения лишь один отрывок из произведений поэта, живущего в наше время, авторы остальных давно ушли в мир иной.

Даже профессор университета, выступавший в Лень отъезда перед нами, студентами из девятнадцати стран, вытащил на свет божий географические открытия португальцев, начиная с Васко да Гамы. Он цитировал строки «Лузиады», португальского героического эпоса XVI века. Но пафос в его голосе исчез, едва он, заканчивая речь, заговорил о современной Португалии.

Когда салазаровцы проводят многотысячные манифестации на Террейро до Пасо в Лиссабоне в поддержку «обороны Анголы», «великое прошлое» превращается в порох, предназначенный, чтобы разжечь воинственный португальский дух. Речи ораторов полны официальных фраз о «многовековых гправах», о «крови сынов, которая прольется во славу борьбы за империю», о «миссии, которую обязаны выполнить португальцы в современном, отравленном материализмом мире».

Раздаются речи о кресте и мече. И это не эхо •средневековья. В учебнике истории, которым сейчас пользуются преподаватели народных школ, на первой странице начертано: «Крест и меч — вот фундаментальное отличие португальской цивилизации, даримой всем континентам». Оказывается, португальских мореходов влекло когда-то в далекие заморские путешествия не стремление к захватам —

„Г А О. В > С"

их толкало желание распространить христианство, ибо «оно является торжественным зачатием современной цивилизации».

Эти слова можно прочесть в «Малой Португалии»— «Portugal dos Pequenitos» — так называется парк в городе Коимбра.

В этом парке дается наглядный урок националистической истории с лозунгами, замешанными на извести и высеченными из камня.

Кругом расположились миниатюрные копии домов всех типов и времен из всех провинций Португалии, макеты церквей со свежими цветами на алтарях. В центре парка на фоне карты мира возвышается статуя Генриха Мореплавателя. На ней надпись позолоченными буквами: «И если бы мир был еще больше, все равно он был бы открыт португальцами».

Парк — чудо порядка и опрятности. Круглый день в нем трудятся садовники, разрыхляя почву, подчищая дорожки и вырезая из живой изгороди фигуры птиц. В «колониях», то есть в той части парка, которая посвящена владениям Португалии в Африке, над огромными скульптурами туземцев сухо шелестят листьями пальмы. Молодой человек, подрезавший ветви бамбука перед красным павильоном Мозамбика, последовал за мной в помещение. Здесь расположены для обозрения изделия аборигенов и трофеи африканской охоты. На стендах в каждом павильоне есть сведения о количестве жителей и их занятиях, климате заморского владения. «Отважные португальские первооткрыватели научили Европу плавать по морю и колонизировать новые земли». Я списываю это с мраморных плит, окруженных газонами. Молодой человек и тут следит за мной. На пороге павильона Гоа стоит одинокий слон из черного дерева. Он задумчиво смотрит красными глазами на надпись: «В 1498 году Васко да Гама пытался мирно торговать с народами Индии, у кбторых мы покупали столь прославленные специи. Но интриги восточных купцов вынудили нас силой установить господство над морем. Португальские моряки одержали победу над турками, египтянами и индийцами. Была основана наша индийская империя, от которой ныне остались Гоа, Даман и Диу».

Так написано. Я толкаю дверь, ведущую в Гоа. Но она не открывается. Молодой человек понимающе улыбается.

— Гоа закрыто, — говорит он.

Конечно, и Гоа, и Даман, и Диу должны быть закрыты — ведь они больше не принадлежат Португалии, несколько лет назад они воссоединились с Индией

Я заглядываю в окна, надеясь увидеть, как выглядит Гоа, но стекло отливает лиловым цветом, я ничего не могу различить внутри «потерянного владения».

Я покидаю «Малую Португалию», прохожу мимо кассирши у входа. Девушка спит, уронив голову на стол. Около нее стоит банка с дневной выручкой. Банка даже не закрыта. Бодрствовать девушке не обязательно, посетителей нет.

Из мира «величия» в кукольном масштабе я направляюсь к центру Коимбры. На фасадах домов вдоль хорошо знакомых мне улиц в глаза бросаются лозунги и призывы. Они висят здесь месяцами. Кровавые буквы на зеленом фоне: «Ангола — португальская страна!»

Перевел со шведского Б. ЗЛОБИН