Вокруг света 1966-10, страница 28

щал внимания на свою бывшую жену. Она проносилась несколько раз мимо Пельмихара, бросая на него исподтишка взгляды. Но это не вывело Пельмихара из равновесия. Он забрал буйволов и погнал их в свой манд.

Имя на рассвете

Язычок пламени в медном светильнике дрожит и мечется из стороны в сторону. Изогнутые прокопченные жерди потолка и углы тонут в темноте. И из этой темноты возникает призрачная фигура женщины. На ней белая туника, завязанная на одном плече. В костлявой руке она держит стакан с аракой К Мутная жидкость, налитая до краев, выплескивается от неосторожного движения. Как будто сквозь сон, я слышу ее голос:

— Пей, ты теперь наша сестра. Ты шла вместе с нами и помогала нам. Род Квордони теперь твой род. Все наше теперь твое и все твое — теперь наше.

Я с трудом поднимаю голову. Кажется, я заболела.

— Нет, амма, — говорю я. — Не буду пить.

Женщина настаивает. Рядом со мной опускается Тайсинпуф.

— Пей сама, — обращается она к женщине. — Оставь сестру.

Тайсинпуф тянет с меня шерстяное одеяло.

— Возьми путукхули. Я буду танцевать в твоем одеяле.

Я заворачиваюсь в путукхули. К удивлению, оно оказывается теплым. Тайсинпуф выплывает, завернутая в одеяло, на середину хижины. К ней присоединяются другие женщины. На глиняной суфе сидят мужчины. Их бороды отбрасывают причудливые тени на прокопченные стены. До рассвета еще далеко.

...Это была длинная дорога через джунгли. Друг за другом шли люди, завернутые в древние тоги. Над деревьями поднялась луна. Белые путукхули сверкали в ее сиянии, черные и красные полосы четко выделялись на них. Дул резкий пронзительный ветер. Шли мужчины и женщины, несли на руках детей, миля за милей через ночные голубые джунгли. Они шли, как их предки тысячи лет назад. И те же джунгли стояли вокруг. Казалось, время остановилось в этом заколдо-

'Арака — рисовая водка.

ванном лесу. Этой ночью на земле существовало только древнее племя тода и его странная неповторимая песня. Древняя гортанная песня кочевников. Наконец где-то в зарослях у потока раздались другие голоса, и навстречу вышла Тайсинпуф.

— Аё! Амма! — воскликнула она. — И ты пришла с тода?

И, взяв меня за руку, повела по тропинке в лощину. Совсем неожиданно среди зарослей возник залитый лунным светом манд.

— Сегодня моему сыну дадут имя, — сообщила Тайсинпуф.

Все жители Квордони вышли встречать гостей. Восьмимесячный виновник торжества посапывал в углу на глиняной суфе. Шумливые гости так и не разбудили его. Женщины в церемонии не участвовали, и поэтому, вдоволь наплясавшись и напившись, они заснули мертвым сном перед самым рассветом. Я старалась не спать, но, видимо, простуда давала себя знать. Мутикен обещал меня разбудить, как только начнется церемония.

Сквозь тревожный сон я услышала, как кто-то сказал:

— Людмила-амма, вставай, мы идем к храму. Сейчас поднимется солнце.

Я вышла из хижины. Было еще темно, но над горами алела заря. Шумел предрассветный ветер. Мужчины, завернутые в путукхули, как тени, скользили к храму. Вход в храм светился красноватыми отблесками — там горел очаг. За оградой храма четверо тода добывали огонь. Пока не зажжен священный огонь, нельзя назвать имя ребенка. Становится все светлей, отчетливо видны вершины гор. Наконец огонь появился, и жрец уносит его в храм. Теперь уже различимы контуры храма и стоящих поблизости деревьев. Как-то совсем неожиданно джунгли наполняются птичьим гомоном. Алая полоска зари уже заполняет собой полнеба. Дед малыша кладет ребенка на пороге храма, затем берет его снова, сдергивает покрывало с лица и поворачивает малыша к востоку. Первый тонкий золотистый луч солнца заплясал по храму и ударил в глаза ребенка. Тот засмеялся и прикрыл глаза рукой.

— Потажь! — воскликнул старик.

— Стань хорошим человеком, — сказал жрец.

стр. 28

— Странно... На карте написано, что именно с этого места речка Верхняя Магнолия почему-то называется Нижней Магнолией.

26