Вокруг света 1966-12, страница 43

Я нанес на карту обнаруженный аэродром и скоро был дома. Остальные самолеты уже прилетели, командир полка поджидал только меня. Докладываю, что на обратном пути видел аэродром.

— Где он точнее?

— Вот здесь, у Беднар, — показал .я свою карту.

— Странно! Разведка не знала об этом аэродроме.

— Может, самолеты стояли под маскировочными сетями, а сейчас кто-то эти сети сиял.

— Возможно, — согласился командир полка. — Только подозрительно, что гитлеровцы оставили свои новейшие сверхсекретные самолеты. Могли же они их взорвать или в конце концов сжечь?

АЛЕКСЕЙ ПЕЧНИКОВ

чики. Костя стащил сюда перины и одеяла, трофейное продовольствие, затопил камин. Скоро наше жилище 'приобрело вполне уютный вид. Потом мы поставили на ноги «кукурузник». Винт, к счастью, не поломался, погнулись только тяги клапанов. Но Костя их выпрямил, опробовал мотор — лететь можно. «Мессершм!итты» же нуждались в более долгом ремонте. Костя остановился на одном, у которого была сломана приборная доска.

С Костей я воевал всю войну и не видел лучшего механика. На других машинах уже по третьему мотору стояло, а у меня старый был — так уж берег его Костя. Бывало, подойдет к моему самолету инженер полка, поковыряется в моторе, посмотрит на Костю снизу вверх, потому что рост у Кости был около двух метров, и скажет: «Пожалуй, еще часов сто протянет?» — «Протянет», — ответит Костя. «Тогда, голубчик, пусть тянет. С матчастью у нас дело швах», — проговорит инженер и уйдет доволь-Шт ный, что есть такие, как Костя, кто

Т г понимает, что новых моторов в полк

дают мало и летать надо на старых до последней возможности.

Вскоре из дивизии пришел приказ слетать еще раз, посмотреть, что за машины, откуда...

Вот и странный аэродром. Захожу на посадку. И вдруг — толчок. Шасси попали в канавку, не замеченную сверху, самолет встал на попа. Тем не менее я благополучно выбрался из кабины.

Вынув пистолет, я пошел к аэродромным баракам. Одна дверь была открыта и поскрипывала, качаясь на заржавелых петлях. Заглянул внутрь. Койки, смятые одеяла, разбросанные чемоданы и ранцы. На спинке высокого кресла остался даже френч с погонами флаг-майора. На столе валялись хлеб в целлофановой обертке и раскрытые консервные банки.

Я обошел все бараки и убедился, что фашисты не далее как вчера были здесь. Здорово же они торопились. Правда, фашисты все же успели привести в негодность самолеты.

В обратный путь собрался было отправиться пешком. Но мне повезло: я нашел у дороги велосипед. На нем, вихляя восьмеркой, и прикатил ночью на свой аэродром.

Наше командование заинтересовалось новой моделью «мессершмитта». На другой день пришел приказ приготовить одну машину к перелету в Москву. На задание послали меня и механика Костю Шумского.

Мы выехали в Беднары на лошади, в большой брезентовой сумке позванивали инструменты и консервные банки — сухой паек. Еще мы прихватили пол-ящика патронов и два автомата: группами и в одиночку в окрестностях бродили недобитые фашисты.

Устроились мы в бараке, где жили немецкие лет

НАС ТРОЕ

Костя выскочил из лесу испуганный.

— Там кто-то ходит, — прошептал он, тараща серые с белыми ресницами глаза.

51 схватил автомат и бросился в чащу. Уже давно рассвело, но небо заволокло тучами, и было сумрачно, особенно в густом мокром ельнике. Я прислушался. Кто-то ходил, временами останавливаясь. Потом я увидел его. Это оказался старик в старой шляпе, куртке из зеленого шинельного сукна и в ботинках с обмотками. Он собирал хворост.

Я окликнул его. Тот выпрямился и от неожиданности выронил вязанку.

— Ты кто? — опросил я.

— Поляк, — ответил он, косясь на мой автомат.

Старику было лет семьдесят. Белесые глаза его

совсем выцвели, подбородок оброс жиденьким, как у птенца, пушком, губы подобрались в рот, морщины вкривь и вкось изрезали лицо.

— Где живешь? — спросил я, опуская автомат.

— Тут недалеко, в сторожке. Немцы всех выселили, только меня оставили. Я ухаживал за лесом,

— Куда ушли фашисты?

— Я не знаю. Мне запрещено подходить к аэродрому.

Я угостил его папиросой. Трясущимися пальцами он размял ее и засунул в щель рта.

— Русские уже пришли? — спросил поляк.

— Пришли-то пришли, — я потоптался в нерешительности, не зная, как объяснить наше появление.

Вдруг у меня появилась мысль использовать старика для разведки.

— У нас есть лошадь, ты поедешь в Беднары и узнаешь, далеко ли отсюда фашисты.

— Хорошо, пан. Я помогу вам во всем, — старик засуетился у вязанки, распутывая веревку.

ЧАСОВЫЕ ЖИЗНИ

41