Вокруг света 1967-05, страница 60

Люди перестали говорить, когда увидели лед. Масс Кен, отец Джозефа, взял сына за руку и провел в дом. Четверо мужчин из тех, что охотились в этот день с Эмброузом, последовали за ними. Они сняли с кровати постельное белье и матрас и приготовили кипу старых газет, чтобы подложить под тело покойника. Потом очистили глыбу льда от грубых, шершавых клочьев мешковины и раскололи ее на пять кусков. Расстелили газеты прямо на голых пружинах кровати и сели ждать в полутьме маленькой комнаты, в которой Эмброуз Бекетт прожил со своей женой больше тридцати лет.

К Сиднею, оставшемуся во дворе, подошел, молодой охотник, который тоже был сегодня в горах с его отцом, и осторожно положил руку ему на плечо.

— Сидней, — сказал он.—Мне тяжело, поверь, не меньше твоего. Не меньше, чем если бы это случилось с моим отцом... Возьми себя в руки, Сидней. Мы не оставим вас в беде. Вам теперь нужен будет помощник для обработки участка, который вы с массом Эмброузом раскорчевывали на днях. Что вы будете сажать? Земля там хорошая.

В глазах Сиднея сверкнули слезы. Он вспомнил этот последний день работы на новом участке у реки. Какой силой и уверенностью веяло от могучей фигуры отца в тот яркий и солнечный день!..

— Спасибо, Зак,—сказал он,— Спасибо. Томасу и мне нужна

будет помощь. Отец хотел посадить там цитрусы. За них хорошо платят сейчас, ты же знаешь. С тех пор, как кончилась война, людям опять понадобилось апельсиновое масло.

Томас с беспокойством взглянул на брата.

— Когда это папа говорил, что мы посадим там цитрусы? — спросил он. — Ведь мы еще только обсуждали это. А в последний раз, вспомни, я сказал, что нужно сажать имбирь. Мне больше нравится имбирь. Он надежнее.

— Имбирь выращивают все, Томас, — произнес Сидней терпеливо. — Отец говорил еще, что если все мелкие арендаторы будут выращивать один имбирь, то он в конце концов погубит их. Должен же кто-нибудь сажать и другие культуры...

Дверь кухни раскрылась, и в желто-белом прямоугольнике света появился силуэт доктора Раши. Сид

ней и Томас, масс Кен и Эммануэль вошли в кухню и вынесли оттуда тело покойника. Доктор сделал все, что от него требовалось. Он даже смыл пятна крови на теле мертвеца и обернул его простыней, снятой с кровати, и люди стали расходиться по домам.

Ушли все, кроме Веры Браунфорд и трех ближайших подруг Луизы.

Была мрачная предрассветная темень — время ожидания первых лучей солнца, которые вот-вот коснутся горных вершин и начнут калить небо над долиной.

Вернулся домой преподобный Макиннон и расседлал своего коренастого серого мерина. Потом он взошел на свое одинокое ложе, вспоминая кроткую, измученную жену, которую схоронил два года назад, и с беспокойством думая о своей пухлой дочке, видевшей десятый сон в пансионе милях в ста от деревни.

И доктор Раши вернулся домой. Его слуга увел мула, а он сел допивать бутылку, которую начал перед появлением Джозефа; он думал о ранах Эмброуза Бекетта и о том, сумел бы он спасти ему жизнь, если бы подоспел вовремя; а еще он думал о том, что послал неделю назад в Куинсхейвен на анализ соскоб, взятый у Эмброуза Бекетта, потому что сам он нашел у него первые симптомы рака прямой кишки...

Сидней и Томас тоже легли спать. Они лежали на кровати, на которой спали с детства, тесно прижавшись друг к другу и мучительно всхлипывая. Но, не переставая убиваться по отцу, они не переставали также спорить о преимуществах разведения цитрусовых или имбиря.

В комнате, где лежал покойник, коротали ночь женщины. Время от времени Луиза наклонялась над кроватью и недоверчиво прикасалась к влажной простыне.

— Масс Эмбруоз, — тихо спрашивала она, — ты умер? Ты вправду умер?..

И Джозеф тоже вернулся домой. Он всегда спал в кухне с Эльвирой, своей младшей сестрой. И сегодня, прижавшись к ней, он вдруг начал плакать горькими слезами. Эльвира проснулась и спросила, в чем дело. И он «рассказал» ей, как он быстро пробежал весь путь до самого Ириш-Корнера, и как потом пробежал этот же путь обратно со льдом, и как никто не дал ему после всего этого даже малюсенького кусочка льда...

Неблагодарность и невнимательность людей глубоко поразили девочку. Она вытерла слезы с его большого потного лица и прижала его к себе, укачивая его и осыпая короткими, как птичьи клевки, поцелуями.

Скоро он заснул.

Перевел с английского Г. ГОЛОВНЕВ