Вокруг света 1967-07, страница 28

В БЛИЖАЙШИХ НОМЕРАХ «ВОКРУГ СВЕТА»:

ПРИКЛЮЧЕНЧЕСКАЯ ПОВЕСТЬ ФРАНЦУЗСКОГО ПИСАТЕЛЯ А. ЛАНУ «ИЗУРОДОВАННОЕ КАНОЭ».

надписью, рисунком — человек, целый пласт жизни. Суметь бы только его поднять, разглядеть...

Все уже изрядно устали. Юдин останавливает отряд на ночлег. Ребята снимают тяжелые рюкзаки, надувают матрасы. Тихо звенит гитара. Кто-то бормочет песню...

Стихает песня. Время от времени тишину нарушают глухие шаги Валерия Юдина. Он проверяет, как устроились на ночлег новички.

Валерий — опытный турист. Он знает, что от того, каким будет для новичков этот первый в их жизни поход в катакомбы, во многом зависит, останутся ли они в «Поиске». И еще он знает, что чем лучше ребята отдохнут за ночь, тем больше сделают завтра. А работы предстоит завтра немало.

Спят ребята. А мы с Валерием сидим и разговариваем. Валерий вспоминает, как создавался «Поиск».

Летом шестьдесят пятого года поехал Валерий в молодежный лагерь «Звездная республика». Вечером у костра Валерий рассказал ребятам о катакомбах. Об их возникновении. О революционерах и партизанах, скрывавшихся там. О тайнах, которые хранят бесконечные каменные коридоры...

— Ничто не исчезает бесследно, — сказал он ставшую потом любимой фразу. — Ничто! И наша задача разыскать героев. Восстановить добрые имена. Восстановить героические события. Рассказать о них людям. Разве это не настоящее дело?

На следующий день — 23 июля 1965 года — двадцать человек отправились в первый поход. Нет, пока не в катакомбы. Прежде чем идти в катакомбы, нужно было — как сказал тогда Валерий Юдин — «проникнуться к ним уважением».

В этом походе Валерий рассказал ребятам, как ходить по катакомбам, как ориентироваться в запутанных коридорах, как отмечать свой путь.

А потом был первый поход в Усатовские катакомбы. Ребята открывали для себя первые коридоры и залы. Давали названия. Так появились залы Электроников, Механиков, Надежды, Романтиков...

Появились находки. Поначалу скромные. Несколько гранат, патроны, винтовка. Потом на одной из временных партизанских стоянок нашли пишущую машинку и фонарь «летучая мышь». В фонаре даже сохранилось немного керосина.

Юдин объявляет подъем. Условившись с дежурными о контрольном времени возвращения, продолжаем поиски партизанской стоянки.

Первыми идут Валерий Юдин, Александр Иванович Щерба, Володя Никулин...

Коля Курчиков и несколько новичков тянут телефонный провод. Они пройдут за нами, насколько хватит провода, и будут ждать наших связных с сообщениями.

Ребята идут медленно. У поворотов и разветвлений Александр Иванович Щерба вычерчивает на стене свой знак — букву «1_Ц» и под ней стрелку,

— От зала Механиков я до партизанской базы за сорок минут добегал, — рассказывает Александр Иванович. — Но то в молодости было... Часа за полтора должны бы прийти.

Проходит полтора часа. А затем и два. Но базы нет.

— Наверное, не тем коридором пошли...

— Вернемся? — спрашивает Юдин.

— Нет, не нужно. Лучше поплутаем малость по боковым ходам, может, на что и набредем.

Идем извилистыми боковыми ходами. Кровля здесь покоробилась и неизвестно как держится. Того и гляди рухнет. В одном из небольших залов находим чей-то знак — треугольник с точкой посредине — и дату «1927».

— Это знак Грицая, — говорит Валерий. — Живет в Одессе бывший чекист Тимофей Григорьевич Грицай. Сразу после революции его послали в катакомбы, чтоб очистить их от бандитов и контрабандистов. Многое повидал старик. Его часами слушать можно.

И снова узкие каменные коридоры. Порою такие узкие, что приходится ползти по-пластунски. Из одного такого тесного прохода мы попадаем в огромный' зал. С потолка свисают небольшие сталактиты. На полу находим полуистлевшую желтую обертку от дешевого табака «Одесский», который выпускали до революции братья Гофлины из Симферополя. Наверное, курил его кто-то из камнерезов.

Был ли кто-нибудь с тех пор в этом зале? Скорее всего нет. По крайней мере никаких следов не оставил. Пользуясь правом первооткрывателей, даем название залу. Отныне он будет называться «Бристоль».

По тому же тесному коридору ползком выбираемся из «Бристоля» в просторные выработки. Вдруг Володя Никулин взмахнул фонариком.

Всматриваемся в знак, который он увидел. «Щ» и стрелка.

Александр Иванович улыбнулся.

— Мы часа два назад тут проходили.

— Точно, — разочарованно соглашается Юдин.

Мы сделали круг и вернулись на свой старый

путь. Где-то совсем недалеко нас ждет Коля Курчиков.

Не прошло и получаса, как вдали затеплился огонек. Курчиков сидел в нише, вырубленной в камне, и читал книгу про связь.

— Ну что? — спросил он, когда мы подошли.

— Ничего, — устало буркнул Никулин.

— А я тут недалеко домик нарисованный нашел, — сказал Курчиков.

— Что-о? Домик? — заволновался Щерба. — Где?

— В этом ходу, — указал Курчиков. — Минутах в десяти отсюда.

— Это мой домик, ребята, — сказал Щерба. — Любил я домики рисовать, И еще деревья. И солнце... Пошли.

И действительно, минут через десять мы увидели • нарисованный углем на стене домик, Рядом — куд

26