Вокруг света 1967-12, страница 10

н

ОТКУДА ТЫ, МАТЬ!

а горе, за рекой, там, где виднелись крыши деревни гадаба, вдруг забили барабаны. Их тревожно-торжественный звук пронесся над полями и замер в зарослях джунглей. Через мгновение он возобновился с новой силой и в новом ритме.

— Что это? — спросила я у Рао, работника местного «Блока по развитию племен».

— Гадаба так встречают гостей. Видимо, они заметили нас.

Я стала было снимать ботинки, чтобы перейти реку вброд. Но в это время со стороны деревни показалась группа мужчин. Они тащили некое подобие не то паланкина, не то носилок. Бегом, перепрыгивая через камни, они спустились с горы и, подняв целые фонтаны брызг, ворвались в реку. Из нее они выскочили полумокрые и запыхавшиеся. Бросили на берег свои носилки и обрушили на нас град вопросов:

— Откуда гости?

— Надолго ли?

— Будете жить в нашей деревне?

— Рис вы едите с карри или без карри *?

— Нравятся вам гадаба или нет?..

Не успела я открыть рот, чтобы ответить хотя бы на один вопрос, как носилки были придвинуты к моим ногам, и мужчина в белом тюрбане и набедренной повязке сказал:

— Садись, мать.

— Но я могу перейти эту реку сама, — попробовала возразить я.

Мужчина резко повернулся к Рао и спросил:

— Почему эта мать не уважает наших обычаев?

Постановка вопроса была недвусмысленной. Пришлось сесть на носилки. Четверо дюжих парней подхватили их. Медленно покачиваясь на носилках, я прижимала к груди свои туристские ботинки. Что ж, обычай есть обычай, и тут ничего не поделаешь, хотя сидеть, честно говоря, было весьма неудобно.

Когда мы приблизились к деревне, бой барабанов стал оглушительным. Я соскочила с носилок. Меня окружила толпа женщин. Они были одеты в короткие, сколотые на одном плече полотнища, расчерченные белыми, красными и синими полосками. В ушах блестели огромные кольца-серьги. Гладко причесанные волосы были стянуты бронзовыми обручами.

— Уха-уа! Уха-уа! — закричали женщины голосами ночных птиц.

Так под барабанный бой и эти крики я вступила в деревню Мачара. Внезапно толпа отхлынула, и я оказалась на просторной, чисто подметенной деревенской площади. Две седые морщинистые старухи выступили мне навстречу. Одна из них держала блюдо риса, желтого от шафрана. У другой был небольшой металлический поднос, на котором курились ароматичные коренья. Вновь забили барабаны, и вновь заухали голоса ночных птиц: «Уха-уа! Уха-уа!»

Началась церемония приема.

Под этот своеобразный аккомпанемент ко мне приблизилась старуха с блюдом и, низко поклонившись, положила по горстке риса на носки моих ботинок. Я боялась пошевельнуться, чтобы не сбросить рис. Старуха коснулась ладонями моих колен, потом положила по горстке на каждое плечо. Она провела комком риса по моему лбу и щекам, отчего на лице остались ярко-желтые полосы. В результате этой процедуры, повторенной несколько раз, я вся с ног до головы оказалась расцвеченной желтым. Старуха завершила церемонию, плеснув на ноги мне несколько пригоршней воды.

«Уха-уа! Уха-уа!» — раздались голоса ночных птиц. Барабаны перешли на быстрый танцевальный ритм, а цветная змея танцующих женщин то распрямлялась, то сворачивалась в кольцо.

Выждав некоторое время, свой круг образовали юноши. И так же, как и женщины, быстрыми мелкими шажками понеслись по кругу. Временами цепь

Л. ШАПОШНИКОВА, кандидат исторических наук, лауреат премии имени Джавахарлала Неру

1967 года

'Карри — острый индийский соус. — Прим. авт.

Фото автора

танцующих рассыпалась, образовывались кружки, а потом цепь снова собиралась, вытягивалась и, вторя ритму барабанов, стремительно кружилась по площади. Рисунок танца был четким и красивым. Руки танцоров были крепко переплетены за спиной, а их тела плавно раскачивались. Удивительной и своеобразной грацией веяло от этого танца, бы-

Нашим читателям, вероятно, запомнились очерки об индийских племенах тода и бондо, написанные московским этнографом и историком JI. В. Шапошниковой. Они были напечатаны в нашем журнале в N° 10 за 1966 год и в N> 5 за этот год. Рассказом о племени гадаба мы продолжаем публикацию очерков JI. Шаношниковой о племенах Индии.

8