Вокруг света 1967-12, страница 71

мали. Он был достаточно цивилизован для того, чтобы понять это, потому что больше всего на свете боялся быть запертым в ящик с железной дверью. Затаив ненависть, он продолжал покорно работать на своего хозяина, ни на миг не переставая думать о мести. Раньше он, возможно бы, и убежал, бросив на произвол судьбы Анну с младенцем. Но теперь ничто не заставило бы его уйти. Никогда еще ни один хозяин не имел такого честного и преданного слуги.

Когда бы он ни оказался поблизости от своего хозяина, Клон не спускал с него глаз, стараясь предвосхитить любое его желание. Он знал, что нужно изучить все повадки своего врага, прежде чем начать на него охотиться. Изучить все привычки. Каждое выражение глаз.

Ван Ренсбург был убежден, что урок пошел Клону на пользу. Теперь он стал совсем ручным. Ван Ренсбург называл его «мой ручной бушмен». Однажды он назвал его так при Джейри Марэ, который остановился у него передохнуть. Марэ обратил внимание на страшные рубцы на спине бушмена.

— Это ты сделал, Андрее?

— Да, Джейри. Мне удалось сломить его. Он был диким, а теперь стал ручным, — и ван Ренсбург рассмеялся.

— Андрее, — сказал Марэ, — ты поступил неразумно. Другое дело — кафры. Кафра можно выпороть, а через месяц он забудет все обиды. Но бушмен никогда этого не забудет. Поверь, я знаю их. Я здесь больше живу, чем ты. Я ведь и родился среди них.

— Он отлично усвоил урок, который я ему дал, — ответил ван Ренсбург. — Да, так усвоил, что теперь я могу посылать его и на дальние пастбища. Он готов сделать все, что мне угодно. Даже бушменов можно выучить, а? — Он опять засмеялся и продолжил: — Ты слыхал историю о том, как один бур научил бабуина пасти быков?

— Да, я слышал об этом, — сказал Марэ.

С каждым днем Клон все лучше' узнавал своего хозяина. К тому же, ожидая того момента, когда ему представится шанс отомстить, он научился многим полезным вещам у ван Ренсбурга. Будь Клон христианином, он бы молил бога о том, чтобы тот отдал врага в его руки. Но ван Ренсбургу так и не удалось научить его верить в бога. Клон не переставал подстерегать своего хозяина. Он знал, что все равно когда-нибудь такой момент наступит. Ему нужно было только ждать и ждать.

Однажды ван Ренсбург, наконец, занялся сооружением колодца. Для этой работы он нанял четырех кафров. Но они оказались такими бестолковыми, что он, проклиная незадачливых работников, позвал Клона на помощь. По вечерам кафры, на долю которых остались земляные работы, возвращались в свою палатку, поставленную в двух милях от будущего колодца, а ван Ренсбург, сидя на пустом ящике у костра, покуривал свою трубку и стряпал ужин.

Клон очень быстро освоился со взрывчаткой, и вот тогда-то ему и пришла в голову отличная идея. Он был очень доволен тем, что хозяин научил его делать взрывы. Он был так доволен, что у него на лице появилась улыбка. Он начал улыбаться впервые с тех пор, как ван Ренсбург избил его плетью. У него был план. Прекрасный план. Однажды утром, когда его хозяин куда-то отлучился, он взял консервную банку из-под патоки, обмазал ее со всех сторон сырой глиной, заложил в нее столько взрывчатки, сколько туда могло войти, и, поставив детонатор к короткому куску бикфордова шнура, закопал бомбу в чуть теплую золу вчерашнего костра. Конец шнура он вывел наружу и припрятал среди лучин и сухой травы. Раскладывать костер для хозяина было его обязанностью, потому что вечерами было холодно и ван Ренсбург не мог обойтись без костра.

В этот вечер все шло как обычно. Ван Ренсбург