Вокруг света 1968-01, страница 43

Вокруг света 1968-01, страница 43

бодное время он практически проводит дома.

— Вам никогда не приходило в голову, что мальчик мог узнать о том, что вы больше не работаете в «Ла Пресс»? Он вам когда-нибудь звонил туда?

— Никогда. В те часы, когда я был на работе, он спал.

— Ему никто не мог сказать о вашем увольнении!

— Никто не знал. Соседи, во всяком случае.

— Он наблюдателен?

— Очень. Он все замечает.

— Итак, вы увидели, что он уже лег, и затем ушли... Вы что-нибудь захватили с собой, я имею в виду — из еды?

Инспектор подумал об этом как-то вдруг, заметив, что Годэн вытащил бутерброд с ветчиной. Оливье беспомощно взглянул на свои руки:

— Взял свою жестянку.

— В которой вы брали на работу бутерброды?

— Да. Когда выходил, она у меня была. Я уверен. Я мог оставить ее... впрочем, может быть, я оставил ее у...

— У мадам Файе?

— Да.

— Минуточку... Лекёр, соедините меня, пожалуйста, с набережной Жавель... Это вы, Жанвье?.. Не попадалась ли вам там жестянка с бутербродами?.. Не попадалась. Вы уверены?.. Все равно, я хочу, чтобы вы просмотрели все еще раз... Позвоните тогда мне... Это важно... — Повернувшись к Оливье, он спросил: — Когда вы уходили, Франсуа и в самом деле спал?

— Нет. Но он уже улегся и скоро должен был заснуть... Когда я вышел на улицу, я еще подумал: уснул он или еще нет? Я пошел по направлению к Сене и постоял на набережной, подождал.

— Подождали? Чего именно?

— Пока Франсуа не заснет как следует. Из его комнаты видны окна мадам Файе.

— Значит, вы решили зайти к ней?

— Это был единственный выход. У меня не осталось ни гроша.

— А брат не мог вам помочь?

Оливье и Андрэ посмотрели

друг на друга.

— Он мне уже столько давал... Я чувствовал, что не могу просить у него еще раз.

— Вы, как я понимаю, позвонили внизу, в парадном... В котором часу?

— Чуть позже девяти. Консьержка меня видела. Я и не думал делать это тайком — только вот разве от Франсуа.

— Ваша теща уже лежала?

— Нет. Встретила она меня словами: «А, это ты, негодяй!»

— И после такого начала вы все еще надеялись, что она даст вам денег?

— Ъ этом я был уверен.

— Почему?

— Для нее это был бизнес. Она даст, подумал я, хотя бы из удовольствия наступить мне на горло, если я не смогу вернуть долг. Она дала мне десять тысяч франков, но долговое обязательство заставила подписать на целых двадцать тысяч.

— И когда вы обещали вернуть ей деньги?

— В течение десяти дней.

— Каким образом вы надеялись их раздобыть?

— Не знаю. Как-нибудь. Главное для меня было — чтобы у мальчика на рождество был праздник.

Андрэ Лекёра так и подмывало вмешаться и сказать изумленному инспектору: «Вот, пожалуйста! Он всегда так!»

— Она легко дала вам в долг?

— Да нет. Мы толковали об этом довольно долго.

— Сколько именно?

— С полчаса, должно быть, и все это время она меня честила, говорила, что я никому не нужен и разбил жизнь ее дочери, а потом еще вогнал ее в могилу! Я с ней не спорил. Мне слишком нужны были деньги.

— Вы ей не угрожали?

Оливье покраснел.

— Не то чтобы угрожал... Я сказал, что, если она мне не даст денег, я на себя руки наложу.

— И вы бы сделали это?

— Не думаю. По крайней мере... Нет, не знаю. Мне было тошно, и я очень устал.

— А когда она дала вам деньги?

— Я пошел пешком до ближайшего метро — Лурмель — и поехал к Пале-Рояль. Там я зашел в луврский универмаг. Народу было очень много, у прилавков стояли очереди.

— Во сколько это было?

— Я оттуда ушел уже после одиннадцати. Я не спешил... Поглазел по сторонам. Долго простоял, к примеру, возле игрушечной электрической железной дороги.

Андрэ не мог не улыбнуться инспектору.

—I Вы не хватились своих бутербродов?

— Нет. Я все думал о Франсуа и о подарке.

— В кармане у вас были деньги, и вы забыли все свои заботы!

Инспектор не знал Оливье Лекёра с детства, как Андрэ, но сразу же раскусил его характер. Он попал в самую точку: Когда дела обстояли неважно, Оливье ходил, опустив плечи, словно побитый бродячий пес, но стоило тысячефранковой бумажке захрустеть в его кармане, как он начинал чувствовать себя властелином мира.

— Возвращаясь к мадам Файе... вы сказали, что дали ей расписку... Что она с ней сделала?

— Уложила ее в старый бумажник, с которым она не расставалась, пряча его в кармане где-то под юбками.

— Значит, вы знали об этом бумажнике и раньше?

— Знал. О нем все знали.

Инспектор повернулся к Анд-

рэ:

— Его не нашли? — И снова обратился к Оливье: — Вы сделали несколько покупок — все в Лувре?

— Нет. Радиоприемник я купил на Монмартре.

— В каком магазине?

— Я не знаю, как он называется. По соседству с обувным.

— А остальное?

— Чуть подальше.

— В котором часу вы купили все, что хотели?

— Около полуночи. Народ как раз валил из театров и кино и ломился в рестораны. Многие уже были навеселе.

— Что вы делали в остальное время?

— На углу бульвара Итальянцев есть кино, которое открыто всю ночь...

— Вам уже приходилось там бывать и раньше?

Избегая взгляда Андрэ, Оливье застенчиво признался:

— Два или три раза. В конце концов это стоит не дороже, чем выпить чашечку кофе в кафе, а сидеть там можно сколько хочешь. Тепло и все такое... Некоторые постоянно ходят туда спать.

— Когда именно вы решили пойти в этот кинотеатр?

— Как только вышел от мадам Файе.

...Андрэ Лекёра так и подмывало снова вмешаться, чтобы сказать инспектору: «Вот видите, люди, с которыми жизнь обхо-

41