Вокруг света 1968-01, страница 61
Леонид Пшеничный и Иван Судольский — полезли на скалы к антеннам, проверить крепления, подтянуть, если где расшатало. Сапоги скользят по обледеневшим камням. Ветер бросается, как цепная собака, сечет лицо и руки колкой кристаллической крупой. Антенны, как и камни, покрылись слоем льда. Забавно выглядит большая проволочная, натянутая между двух ажурных мачт. Провода, образующие ее параболическую поверхность, стали похожи на ледяные канаты, обросшие иглами. Сосульки на них выросли горизонтально — их вытянул ветер. Оттяжка на одной из мачт провисла, мачту слегка покачивает. Ребята потрогали ее, переглянулись: - Да-а... — Никуда не денешься. Леня надел монтажный пояс с цепью, полез на мачту. Поднялся метра на три и исчез в снежном облаке. Слышно только, как звякает цепь по уголь- НА «ЮЖНОЙ»- ВЬЮГА... РЕПОРТАЖ С ГОРНОЙ ВЕРШИНЫ никам мачты. Мы с Ваней тянем ослабевший трос, чтоб Леньку не качало. Трос проходит над самой кромкой обрыва. И хоть обрыва сейчас не видно — прямо у ног бурлит и пузырится облачная каша, — но знаем: лететь далеко, если что. — Лень! Пристегнулся? — Не-ет еще! — голосом Лени отвечает ветер. — Сейчас... черт... ключ заело... — бормочет облако. День в заботах мелькает, как час. Да, не шутка это — поддерживать радиосвязь на расстоянии нескольких тысяч километров и обеспечивать обмен программами между телецентрами... ...На стенке комнаты прибита карта — обычная школьная карта Киргизии. С одной необычной деталью, которой нет на школьных картах. Прямые линии, тонко прочерченные тушью, бегут по ней через Тянь-Шань и Памир, через озеро Иссык-Куль, из Киргизии в Узбекистан, Казахстан... На эти линии, как четки, нанизаны кружочки городов и населенных пунктов. Их много, столько, что все не запомнишь. Да в этом нет нужды — их названия круглосуточно повторяет динамик на подоконнике. — Джалал-Абад, Джалал-Абад, Джалал-Абад! — В нашем выпуске участвует Ленинград. Вклю чаем город-герой на Неве. — Фергана, Фергана, Фергана! — Фрунзе! Как принимаете Москву? Бывает, что динамик, словно не выдержав напора голосов, вдруг разражается хриплым неистовым ревом. Кто-нибудь из ребят бросается в аппаратную и, щелкая тумблерами, пробегает вдоль шеренги стоек. Рев — это значит, где-то оборвана связь и нужно моментально определить — на «Южной» повреждение или на какой-то другой станции. Но сейчас ребятам бегать не приходится. Они и так не выходят из аппаратной — перебирают резервный передатчик для связи с Токто-гульской ГЭС и монтируют новую стойку для Арсланбоба. Стойка, вчера еще выглядевшая скелетом — высокий параллелепипед, с перекладинами, поперечниками и укосинами, — начинает походить на прибор. Уже закреплены панельки с лампами и тумблерами. и вьются тонкие цветные провода. Парни возятся возле стойки часами. Время от времени в перекличку динамика и телевизоров вплетаются их негромкие голоса: — Другую лампу поставь... — Выключи... А метель все метет. Порой выходим на улицу — проверить, в порядке ли хозяйство, — два шага, и свистящая седая мгла проглатывает человека. Отрезанные от мира высотой, расстоянием, вьюгой, ребята делают все, чтобы люди были вместе. ...В долине осень еще и не чувствовалась. Жаркое солнце било в окно, играя На никеле рации. — Алло, алло, алло! Леня, тумблера будут завтра, завтра. Как дела у вас? Как дела? — Нормально, Петр Николаевич, нормально дела! Работаем! Как погода внизу, как погода? — голос доносится сквозь треск и завывания помех — Солнце, Леня, жарко! Как у вас? — Вьюга на «Южной», вьюга! 59 |
