Вокруг света 1968-03, страница 32

Новогоднюю ночь Такапулос провел в камере предварительного заключения, но уже 2 января де-тектив-уголовник извлек его оттуда под тем предлогом, что грек якобы должен опознать своих сообщников. По дороге на полицейскую машину напали «неизвестные» {читай: сообщники Ассумпсио), и сыщик вернулся в столицу, где грустно доложил начальству, что «проклятый грек сбежал». «Нет, почему же, — ответило начальство, — он никуда не сбежал, он здесь». Оказывается, Такапулос ухитрился улизнуть с ранчо, куда его привезли подручные Ассумпсио, прошел пешкам сорок миль и явился в штаб-квартиру бразильской полиции, умоляя немедленно отправить его в тюрьму и поплотнее запереть дверь его камеры. Грек уже догадывался, что Ассумпсио готовится приступить к интенсивным допросам, преследуя при этом отнюдь не государственные интересы...

Прошло несколько дней, и Такапулоса снова похитили из камеры. Последующие пять месяцев жизни Такапулоса получили в бразильской прессе свое название: «Путь Такапулоса на Голгофу».

Его привезли на уединенное ранчо в Красных горах. Здесь состоялся предварительный разговор, во время которого Ассумпсио дважды ударил грека ногой в живот. Но грек молчал, и наутро квартет в составе Ассумпсио, его жены и двух полицейских погрузился в автомобиль, туда же бросили жертву, и передвижная «камера пыток» двинулась в трех-тысячемильный путь (оставаться на месте было рискованно, власти могли помешать «допросу»). Мелькали названия городов, и все они ассоциировались у Такапулоса лишь с разными видами мучений: Франка... Сан-Паулу... Сантус... В окрестностях Пелотаса Такапулоса посадили на огромный муравейник... В промежутках между пытками мучители грозились кастрировать его. Грек рыдал, терял сознание от боли, молил о пощаде, дважды пытался покончить с собой, но на все вопросы об алмазе отвечал одно: «Никакого алмаза нет. Был самый обыкновенный камень, он раскололся, и я выбросил обломки». Тогда Ассумпсио уготовил ему «новинку»: он воткнул в тело жертвы клубень маниоки, шишковатый, грубый и твердый, напоминавший скорее рашпиль, чем обыкновенное земное растение. Теряя сознание, Такапулос прохрипел: «Алмаз в Афинах у Козлидиса».

Уже на следующий день Ассумпсио вылетел в Афины. (Любопытно, что официальным мотивом командировки было найти Такапулоса — ведь он, как вы помните, был «похищен неизвестными»!) Он не нашел ни Козлидиса, ни алмаза...

Последовала новая серия допросов, и грек набросал схему тайника, в котором якобы хранился камень. Вторично испрашивать командировку в Европу было неловко, и в Афины отправился депутат парламента, который — ну кто бы мог подумать?! — одновременно являлся владельцем «ранчо пыток» в Красных горах... На борт самолета, летевшего в Грецию, поднялся сорокадвухлетний красавец с изысканными манерами, член палаты депутатов бразильского парламента Луис Бронсеадо. В его кармане лежало удостоверение агента международной уголовной полиции — Интерпола. В этом качестве он и приступил к действиям в греческой столице. Вместе с двумя помощниками он попытался проникнуть в дом родителей Такапулоса, но получил отпор. Тогда троица сняла дом по соседству и начала рыть подземный ход в сад Такапулосов, где, судя по схе

ме, находился желанный тайник. Они прорыли уже метров пятнадцать, когда их «засекли», и депутату пришлось ретироваться.

Тем временем события в Бразилии разворачивались своим чередом. В полиции каким-то образом пронюхали, что сыщик Ассумпсио ведет двойную игру. Ему намекнули, что не худо бы было пошарить по окрестным ранчо, заглянуть, в частности, к Луису Бронсеадо. Возражать против таких рекомендаций детективу было нечем, и вот вскоре он появился возле ранчо депутата во главе целой армии полицейских. Прежде чем приступать к активным действиям, Ассумпсио объявил, что самолично отправляется на разведку. Вернувшись, он доложил обстановку: «Они здесь. Только их много. Нужно подождать, пока не прибудет подкрепление». Подождали час. Потом еще час. Через два часа ранчо было взято без боя — двух часов сообщникам Ассумпсио вполне хватило, чтобы увезти и надежно спрятать полумертвого от пыток узника. В тот же день скрылся и сам Ассумпсио, но его скоро удалось арестовать. Клубок, казалось, начал распутываться. Но это только казалось.

8 июня 1966 года Такапулос был обнаружен на ранчо Аква-Фриа, принадлежавшем... двум адвокатам хорошо знакомого нам старателя Жоана Собриньо. Здесь же были и оба увешанных револьверами мальчика, а также один из подчиненных Ассумпсио. Всю компанию препроводили в тюрьму, а израненного Такапулоса отправили в больницу, где врачи установили, что сорок процентов поверхности его тела покрыто ожогами.

Вскоре была назначена специальная парламентская комиссия, призванная расследовать поведение депутата Луиса Бронсеадо, замешанного в деле. На первом же заседании депутат назвал имя человека, ответственного, по его мнению, за «все эти тяжкие преступления». Он назвал имя шефа бразильской полиции генерала Риограндино Круэла! Потрясенный генерал поклялся под присягой, что он невиновен. Однако в его показаниях нашли уязвимые места. Мало того, из-за тюремных решеток до ушей следователей донесся не очень громкий, но решительный голос Ассумпсио, заявившего, будто он действовал под давлением своего прямого начальника — все того же генерала Круэла. Взбешенный «первый полицейский» страны с пеной у рта продолжал доказывать, что все это гнусные наветы. Его вежливо выслушали, а во время первой же политической перетасовки отставили от должности. Депутата Луиса Бронсеадо оправдали.

Такапулосу не дали даже как следует прийти в себя. Прямо в больнице начались томительные допросы. Грек упрямо твердил свое: «Не знаю», «Не было», «Не виновен». Однако на вопрос о местонахождении сообщников — сирийца Аббула и грека Козлидиса — ответить не пожелал. Дело передали в суд, и, как полагают, Такапулоса ожидают семь лет тюрьмы за мошенничество...

Подведем некоторые итоги. Депутат оправдан. Оба адвоката, на ранчо которых -нашли истерзанного узника, выпущены под залог. Вслед за ними вышел на свободу и сам Ассумпсио. Вот когда пригодилась справка об образовании! Оказывается, согласно бразильским законам, лица, окончившие школу, должны содержаться в тюрьме в особых условиях, а в столичной тюрьме этого обеспечить невозможно, поэтому куда проще отпустить «образованного» домой! Зато «необразованным» — худо. Жена незадачливого сыщика, несколько помогавших

30