Вокруг света 1968-03, страница 66

— Снимите шинель, садитесь и рассказывайте. — Колчак передвинул свечу так, чтобы смотреть прямо в глаза полковнику. «Матовый цвет его глаз надежно укрывает мысли», — подумал он и спросил: — Вы разговаривали по прямому проводу с генералом Жаненом?

— Нет, ваше высокопревосходительство. С Жаненом разговаривал майор Гассек. Он получил от генерала Жанена инструкции и передал их мне. Вот они...

— Читайте их, полковник...

— «Поезд адмирала и золотой эшелон состоят под охраной союзных держав. Когда обстановка позволит, поезда будут вывезены под флагами Англии, Северо-Американских Соединенных Штатов, Франции, Японии и Чехословакии...»

— Постойте, полковник. Почему не упомянут наш флаг? Неприлично, чтобы русский золотой запас следовал без русского флага. Что же вы молчите? — вспыхнул Колчак. — Или вы не согласны со мной?

— Я еще не все прочитал, — уклончиво ответил Долгушин. — Союзники советуют вашему высокопревосходительству ехать в Иркутск одному. Вывозить все поезда невозможно. Так решили генерал Жанен и высокий комиссар Японии Като. Золотой эшелон пойдет под охраной чехов...

Колчак резко повернулся и опрокинул свечу. Долгушин поднял ее, долго чиркал спичкой. Слабый огонек выхватил из темноты фигуру адмирала.

— Они напрасно думают, что я брошу золото и конвой. Я, адмирал Колчак, не предам шестьсот храбрецов, любящих меня и верных своему воинскому долгу. Передайте высоким комиссарам — один не поеду. Я разделю участь со своими подчиненными, какой бы она ни была.

— Позволю заметить вашему высокопревосходительству...

— Пишите, полковник, ответ.

гольской границы двести пятьдесят верст. К ней ведет старый почтовый тракт — он почти непроходим в зимнее время. Но «почти» — это и невозможно и можно. По монгольским степям, через Гобийскую пустыню мы уйдем в Китай. Оторвемся от красных, избавимся от чехов и сможем продолжать борьбу, — закончил полковник.

— А государственный запас?

— Немыслимо взять с собою двадцать девять вагонов.

— Я не хочу оставлять чехам русское золото.

— Да разве оно достанется им! Этого не допустят наши более могущественные друзья. — Долгушин придал последнему слову иронический оттенок.

Адмирал оживился: предложение полковника показалось и соблазнительным и реальным.

— Да, лучше уход в Монголию, чем опасное сидение в Нижнеудинске. Соберите офицеров конвоя, я скажу им несколько слов.

Безмолвно и угрюмо, будто на похороны, собирались в салон-вагоне старшие офицеры конвоя. Колчак мрачно поглядывал на почерневшие, грязные, небритые лица, оборванные и затасканные шинели. Офицеры избегали его тревожных вопрошающих взглядов.

— Господа офицеры, — быстро и нервно начал он. — Наше положение таково, что...

И он рассказал о предполагаемом уходе в Монголию.

— Хорошо! Только конвой ненадежен. Здешние большевики забросали солдат прокламациями. Они требуют, чтобы ваши солдаты арестовали, вас...

— А я верю своему конвою. И мы пробьемся в Иркутск.

— Никуда мы не пробьемся, — уныло возразил Долгушин. — У нас теперь только два выхода: подчиниться требованиям союзников...

— Я отбрасываю этот выход!

— Или же уйти в Монголию...

— Уйти в Монголию? Зачем в Монголию? — Воспаленные глаза Колчака недоуменно оглядели полковника.

— Я советую вашему высокопревосходительству.

И Долгушин сбивчиво изложил план ухода:

— От Нижнеудинска до мон-