Вокруг света 1968-05, страница 41

либо из ее главных чинов. Во всяком случае, он беспрекословно выполнил просьбу не подходить к окнам и не показываться в саду, куда, кстати, его все равно бы не выпустили. Несколько часов подряд он читал в холле привезенную с собой книгу, не проявляя ни малейших признаков нетерпения. Здесь же по очереди дежурили хозяин виллы Бушсеш и трое его подручных — Ле Ни («Верзила»), Палисс и Дюбайль. Фигон, который с бульвара приехал на виллу Фонтене-ле-Виконт незадолго до бен Барки, сидел в одной из задних комнат. Бушсеш как любезный хозяин несколько раз извинялся перед марокканцем за непредвиденную задержку, а вечером после изысканного ужина предложил остаться ночевать на вилле, сославшись на то, что «хозяин» может приехать в любой момент. Бен Барка, хотя и не слишком охотно, отправился в отведенную ему комнату на втором этаже. Ле Ни караулил в саду, а Паллис устроился в коридоре.

Тем временем Фигон и Бушсеш позвонили в Рабат, чтобы известить о выполнении задания. (Любопытно, что, по утверждению Фигона, гангстерам якобы заранее было поручено именно похитить бен Барку, а не просто доставить его для секретных переговоров.)

Что вы можете предложить на этот раз? — недоверчиво выспрашивали из Рабата.

— Вам же говорят, посылка здесь! — рявкнул выведенный из терпения Бушсеш.

— Что? Посылка?

— Да, тюк.

— Упакован?

— Да, да, все в порядке.

— Ждите. Завтра заберем, — на этом разговор оборвался.

Чтобы усыпить, возможно, возникшее у бен Барки подозрения, Бушсеш тут же ночью будит его и передает, что ожидаемое лицо приедет в субботу около полудня. Действительно, в назначенное время к вилле подкатывает машина с начальником марокканской тайной полиции майором Длими и его помощником.

Пока бен Барка сидел еще у себя в комнате, в холле открылся военный совет. Длими, по словам Фигона, без обиняков потребовал немедленно ликвидировать эмигранта-оппозиционера. Гангстеры растерянны. Об этом не было и речи. Тем более труп наверняка вскоре обнаружат и полиция начнет вынюхивать, что и как. Испуганный Фигон шепчет Ле Ни, что «этот Длими просто спятил с ума» и из-за него они «как пить дать влипнут на мокром деле». Такая перспектива, естественно, никого не устраивает. После бурных препирательств майору все же удается уломать их. Ведь вывезти живого человека за границу невозможно. Скрывать трудно, да потом это не выход из положения. Рано или поздно должен же быть какой-то конец. А так разом решаются все проблемы.

В чашку с чаем подсыпают сильное снотворное — фанерган, — и Бушсеш относит его бен Барке. Через двадцать минут наверх поднимаются все пятеро гангстеров. Не успевают они войти в комнату марокканца, как тот, увидав Фигона, в тревоге вскакивает с кресла. «Что здесь происходит?» — кричит он. Бушсеш, «Верзила» Ле Ни и Дюбайль молча набрасываются на него и принимаются зверски избивать. Им помогает и Палисс.

Однако четверо громил не в состоянии справиться с бен Баркой. «В это маленькое тело, «— го

ворил Фигон, — вселилась сверхъестественная сила. Видимо, опасность, а может быть, и фанерган подействовали на него настолько возбуждающе, что даже двухметровому гиганту Ле Ни никак не удавалось свалить марокканца». Внезапно в комнату вбегает Длими. Ужас парализует бен Барку, и подоспевший Палисс моментально связывает переставшего сопротивляться человека.

На виллу приезжает генерал Уфкир. Потерявшего сознание бен Барку отвозят на дачу Лопеса в Ор-муа, где и бросают в подвал. Утром все спешно разъезжаются. Уфкир с марокканцами направляется в аэропорт Орли, а Бушсеш отвозит сообщников в Париж.

ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО ФИГОНА

В том, что говорил Фигон, назойливо звучала одна и та же мысль: все ясно, убийство совершено марокканцами, французы были просто орудием в их руках, следствие пора кончать. Однако комиссар уголовной полиции Бувье и следователь Золлинже придерживались иного мнения. Слишком уж резко расходились показания Лопеса и утверждения Фигона. Первый, например, категорически отрицал, что после похищения все участники собрались у него на даче в Ормуа, а тем более что туда перевезли тело бен Барки. Нужны были новые факты, наконец, очная ставка этих двух участников похищения.

И вдруг очередная сенсация! 7 января скандальный еженедельник «Минют» воспроизвел на трех страницах фотокопию письма Фигона, предпослав ему комментарий своего корреспондента. «Я встретился с гангстером, — писал журналист, —г в 22 часа 40 минут во вторник 4 января в одном парижском кафе. Фигон ничего не изменил в своей внешности — не загримировался, не перекрасил волосы, даже не сменил очки, которые придавали ему вид интеллигента-бродяги». Но сенсация заключалась в другом: оказывается, 14 декабря комиссар Бувье с помощником подкараулил Фигона на одной из парижских улиц. Они сбили его с ног, надели наручники и, закутав голову «шелковым шарфом», втолкнули в автомобиль. Бандита доставили на загородную виллу близ Парижа. После четырехчасовых издевательств полицейские... отпустили преступника. Они даже отвезли его на площадь Республики, вручили 500 ООО старых франков и сказали: «Не подавай признаков жизни». Вот почему, опасаясь их мести, Фигон молчал чуть ли не месяц.

В тот же день комиссар полиции Бувье подал в суд жалобу на еженедельник «Минют», обвиняя его в клевете. Тем не менее в прессе стали раздаваться голоса, требовавшие передать расследование другому лицу. Газеты на все лады критиковали полицию за неспособность раскрыть тайну похищения бен Барки и наказать виновных.

Министр внутренних дел Марокко генерал Уфкир официально опроверг версию о своей причастности к преступлению.

После появления сенсационных заявлений Фигона — это был единственный в практике парижской полиции случай, когда разыскиваемый ею преступник избрал столь необычный способ дачи показаний, как публикация изобличающих его самого материалов в прессе, — следователь Золлинже попытался вызвать в Париж для допроса в качестве свидетелей майора Длими и Штуки. Получив из Рабата отказ, французская прокуратура подписала

39