Вокруг света 1968-07, страница 34

Уроз не ответил. Он ничего не понимал и ни во что не вернл. А чувствовал только одно — безграничный стыд за все происшедшее.

Без всякого спроса везли его на санитарном автомобиле, бесцеремонно распоряжались его телом и в больнице. В степи никто никогда не позволил бы себе ничего подобного. Товарищ помог бы ему на одной ноге добраться до своей юрты. Пришел бы костоправ в будничном халате или ведающий все тайны знахарь. Здесь же он лежал на какой-то белой варварской кушетке. Безусый юноша в белом халате всем распоряжался и ни разу не спросил его согласия или разрешения. Но, что хуже всего, европейская женщина с незакрытым лицом подходила, трогала его, обращалась к нему на непонятном языке и в довершение всего раздевала его и брила у него на теле волосы. Страшное бесчестье, хуже и представить нельзя!

В операционной на ногу наложили гипсовую повязку, похожую на маленький гробик. Это тоже было ужасно.

За эти тяжкие часы Урозу ни разу не пришла в голову мысль, что все его несчастья — результат ошибки. Не допускал он мысли и о несчастном случае. Все это — дело злой силы. Может быть, он не той рукой совершил обряд при молитве? Или в решительную минуту забыл притронуться к амулету на шее несравненного Джеола? Или беду накликал какой-то злобный завистник?..

Со щемящим отчаянием Уроз вспоминал о чудодейственных травах, змеиных кожах, вымоченных в кобыльем молоке, жалах скорпионов, раздробленных в порошок, размолотых волчьих клыках в бараньем сале и других средствах, освященных древними традициями.

А эти кабульцы? Что они — с ума посходили или просто возненавидели его?

Он быстро натянул на себя одеяло при виде медицинской сестры, молодой, веселой и крепкой девушки. Она попробовала обратиться к нему по-афгански, но он ничего не понял. Сосед растолковал. Оказывается, несмотря на поздний час, к нему допущен посетитель.

Вошел его конюх и верный слуга Мокхи. Он медленно и нерешительно шел по проходу, но,

увидев своего господина, расплылся в широкой улыбке.

— Мне сказали, что пророк милостив к тебе и ты скоро, очень скоро избавишься от напастей. Джеол в конюшне, накормлен, напоен. Здешний овес почти так же хорош, как у нас в степи.

— Кто из победителей прокричал «Аллал!»?— перебил его Уроз. — Команда Мазара или Каттагана?

Мокхи громко расхохотался.

— Ты замолчишь, ослиная голова? — рассердился Уроз.

— Бузкаши выиграл всадник не Мазара и не Каттагана, а наш чопендоз. Ты доволен?

Уроз стиснул зубы. Случилось худшее — выиграла его команда, но без него.

— Кто?

— Соле, — сказал Мокхи.

— Соле? Как же так, ведь его конь совсем сдал?

Мокхи возвел к потолку руки:

— Волею аллаха Джеол остался без всадника, и Соле вскочил на него...

Уроз весь затрясся. Несравненный Джеол принес другому победу и торжество. И ничего не скажешь, ведь по обычаю всадники одной команды могли брать ДРУГ у друга лошадей.

Мокхи продолжал смеяться, но уже не столь раскатисто, ибо видел, что господин не разделяет его радости.

— Но ты дважды вознагражден пророком! Наша команда завладела призом, и с сегодняшнего дня Джеол стал твоим.

Уроз с недоумением смотрел на него.

Конюх склонился к уху и прошептал :

— «Бешеный конь» выиграли поэтому стал совсем твоим.

Только тут Уроз вспомнил слова своего отца Турсена, знаменитого в свое время чопендоза:

— Если мой «Бешеный конь» выиграет этот бузкаши, он станет собственностью Уроза!

Самый прекрасный жеребец степей теперь принадлежал ему! Но благодаря другому чсаднику...

Вошла сестра, держа стеклянную трубочку. Сосед объяснил назначение термометра. Уроз пришел в ужас.

— Никто в мире не заставит меня унизиться до этого!

— Я не буду сама ставить. Я пришлю мужчину. Он покажет, что нужно делать, — сказала сестра.

— Соле и вся команда просят извинить, что не пришли навестить тебя. Сейчас готовят той для участников. Они придут завтра.

— Нет, — вскрикнул Уроз, — я не хочу никого видеть здесь! — И продолжал вполголоса: — Ты придешь под окно с Джеолом и одеждой после полуночи.

— Но вход в больницу охраняется стражей.

— В карманах моего халата есть деньги, подкупи их. Если же не согласятся, перепрыгнешь на Джеоле через ограду...

Несколько больных, которым не спалось, оказались ночью свидетелями необычного зрелища. Знаменитый чопендоз с перебитой ногой дотащился до окна, открыл его и исчез.

Мокхи осторожно подсадил Уроза в седло. Они прошли через ворота — стража смотрела в другую сторону.

Очутившись на улице, Мокхи спросил:

— Думаешь, они будут тебя преследовать?

— Вероятно, но они меня не догонят.

Уроз остановил коня.

— Прежде всего надо освободиться от их проклятия. Найди булыжник.

Мокхи принес.

— Разбей этот проклятый гроб.

Мокхи изо всей силы ударил по гипсовой повязке.

Боль пронзила ногу с такой силой, что Уроз чуть не упал с лошади. Но гипс разлетелся вдребезги.

— Возьми у меня из мешка ленту со священными словами пророка. Мне дал ее один мулла из Дуал-Абаза.

Мокхи нашел ленту.

— Завяжи рану, — приказал Уроз.

Уроз избрал долгий кружный путь. Хотя ему не терпелось как можно скорее оставить столицу, он считал, что любая дорога лучше, чем прямой путь через Кабул. За несколько дней, что он прожил там до состязания, он видел на улицах множество полицейских и военных всех чинов. Сейчас он был убежден, что все они ринутся за ним в погоню. Мокхи был того же мнения. А мысль вновь оказаться в стенах больницы во власти женщина стр. 34 ►

32