Вокруг света 1968-08, страница 31

рандашом в руках, просиживая ночи над картой, создавал Николай Иванович свою теорию о центрах происхождения культурных растений и географических закономерностях распределения их генов. И настал день, когда карандаш ученого очертил пять таких мировых центров. Причем центры эти оказались не в долинах великих речных систем, как считалось раньше, а в горных странах. Как в заповедных кладовых, хранила там неистощимая на выдумку природа огромное количество вариантов одной модели. Советские ботаники получили компас, указывающий точное направление поиска.

Первые, очень сложные, даже опасные для жизни экспедиции провел, составляя карту, сам Вавилов. Особенно трудным было путешествие по Афганистану, по его горным ущельям, в местах, где наверное еще не ступал^ нога европейца. После этой экспедиции молодой ученый был награжден медалью Н. М. Пржевальского за географический подвиг. Потом он обследовал Средиземноморье и Северную Африку. Его ближайшие сотрудники направились в Турцию и Южную Америку.

Тогда же, в 20-х годах, и начала создаваться отечественная коллекция мировых образцов. Ученые отправились в путь по самым нехоженым местам. А для исследования и воспроизводст

ва образцов Вавипов развернул сеть знаменитых «географических посевов». В 116 точках разнообразных почвенно-климатических зон страны, от Кавказа до Крайнего Севера, от Памирских гор до среднерусских равнин, бережно выращивались и испытывались ценные образцы пшеницы, картофеля, технических, эфирномасличных, лекарственных, цитрусовых и других культур.

Перед Великой Отечественной войной в институте растениеводства хранились пуды риса, пшеницы, фасоли, ячменя, проса... Каждый такой пуд слагался из горстей, попавших в Ленинград из Бразилии, Колумбии, Эфи^пи.":, с островов Японии, с Гималайских ^гор, из пескоБ Аравийской г.устыни... За каждой горстью стояла целая романтическая пов^^^ь. полная опасностей, тревог приключений и неутомимого поиска. Это был научный подви!. Совершали его люди, которые с рюкзаками за плечами неутомимо и упрямо шагали по земному шару, добывая несущие жизнь семена. Юзепчука едва не убили камнями индейцы в Юж

ной Америке, приняв его за землемера. Букасов отстреливался от беглых каторжников в Венесуэле. Жуковского выслеживали разбойники-головорезы в глухих скалах турецкой Анатолии...

После Великой Отечественной войны к сохраненным сокровищам начали понемногу прибавляться новые. Теперь каждый год коллекция увеличивается на 5— 7 тысяч образцов. Сейчас насчитывается их более 160 тысяч.

В прошлом году больше 500 образцов привез из Турции Владимир Филимонович Дорофеев. Возглавлял экспедицию в нехоженых монгольских горах и пустыне Гоби самый молодой уче-ный-вировец Александр Иванов. Его вклад — 400 образцов семян и растений, целый музей древностей, забытых и давно утерянных наукой редких видов овощей.

И по-прежнему каждая находка достается огромным трудом, в результате подвижнического поиска. Молодежь усвоила плодотворный и самоотверженный стиль работы, завещанный ей старшим поколением ученых.

В ПОИСКАХ «ПАПА НЕГРО»

ГА

Ветер забавлялся легким спортивным аэропланом, будто игрушкой. Путешественникам казалось, что машина все время летит боком. Внизу ворочался и вздыхал океан. Он был голубым, точно небо, а хребты Кордильер издали походили на длинное серое облако. И вот уже надвигался берег, как темно-зеленая баранья шкура с белой каймой из кружев прибоя. Уму непостижимо — где может сесть самолет!

Все произошло мгновенно. Колеса машины коснулись мокрого песка, когда могучий океан сделал вдох. Сразу же появились всадники — оказалось, жители деревни Кукао всегда начеку, в любую минуту готовы встретить залетного гостя на плесе. Соскочив с коней, они откатили самолет от набегающей волны. Пилот скомандовал: «От винта!» — и поднялся в воздух. Волна тут же смыла следы конских копыт на песке. Зыкин,