Вокруг света 1968-08, страница 38

И первое оружие и первые боеприпасы тоже приходилось доставлять с юга.

Сейчас в каждой табанке, в каждом партийном комитете ПАИГК ¹ встречаешь людей, которые были активными участниками периода организации всенародного сопротивления португальцам, создания первых вооруженных отрядов. Марселино — как раз один из таких ветеранов революционного движения.

Марселино родился в семье служащего в городе Бисоран на севере «португальской» Гвинеи. Его родители считались людьми привилегированного слоя, у них было даже португальское гражданство. Дело в том, что португальцы, создавая касту преданных себе людей, привлекали кое-кого из местных жителей работать на административной должности и «поощряли» их, жалуя звание гражданина Португалии. Имея бумажку от властей, местный «португалец» пользовался кое-какими «благами цивилизации», другими словами, его дети могли поступить в одну из немногочисленных начальных школ.

Марселино удалось не только окончить шесть классов школы, но и некоторое время проучиться в коммерческом училище, пока обстоятельства не заставили его пойти работать в лавку к родственнику. Биссау и Бафата, Була и Бантэ — Марселино исколесил всю страну, выполняя коммерческие поручения, закупая мед, арахис, рис. Все свободное время он играл в футбол, причем сразу же проявил такие способности, что сначала «Спортинг клуб», а потом «Футбол клуб Була» поспешили заключить с ним контракт, надеясь сделать из него нового Эйсебио!

Марселино жилось куда легче, чем большинству его соотечественников. У него было, казалось, все: популярность, любовь зрителей, даже деньги. Но, несмотря на успех, он. постоянно ощущал презрительное отношение к себе португальцев, старавшихся при каждом удобном случае поставить его «на место». Так его трижды увольняли из разных фирм — каждый раз только потому, что надо было освободить место для белого, приехавшего цз метрополии.

И чем больше он ездил по стране, чем чаще сталкивался с португальцами, тем больше убеждался, что они никогда не перестанут считать гвинейцев людьми низшего сорта. И даже жестокость колонизаторов была проявлением привычки, въевшейся веками. Гнев душил Марселино. В нем крепла уверенность в том, что народ «португальской» Гвинеи должен подняться на вооруженную борьбу против колонизаторов.

Однажды Марселино услышал о каком-то спортивном клубе в столице «португальской» Гвинеи городе Биссау. Клуб был необычный — не гнался за спортивными «звездами», не искал рекламы. Во главе клуба стоял уважаемый агроном Амилкар Кабрал. И еще узнал Марселино через верных людей, что не для игры в футбол подбирает Кабрал людей, а для будущей организации, которая должна возглавить борьбу народа «португальской» Гвинеи за свое освобождение. Рождалась партия ПАИГК. Марселино пришел в правление клуба, с ним побеседовали, поговорили и с товарищами, знавшими его. Вскоре он был принят в партию и начал работать.

Через некоторое время, однако, в ряды пат

¹ ПАИГК — Африканская партия независимости «португальской» Гвинеи и островов Зеленого Мыса.

риотов проник доносчик, часть членов клуба была арестована. Марселино удалось скрыться и добраться до Конакри, столицы соседней Гвинейской Республики.

После того как Марселино покинул родину, ему уже больше не удавалось выходить на зеленые футбольные поля. Да он и не жалел об этом. Работа по подготовке вооруженной борьбы целиком захватила его. В июне 1963 года Марселино переходит границу, чтобы вести в «португальской» Гвинее подготовку к вооруженному восстанию. Уже целых шесть месяцев на юге страны шла борьба. Север же молчал: чрезвычайно трудно там было организовать базы. Это сейчас личный состав одной бигруппы составляют 56 одетых в форму солдат Освободительной армии, тогда же, в 1963 году, база, или, как тогда ее называли, пост, располагала всего-навсего двумя ППШ, одним-двумя пистоле-том-пулеметом и ящиком с гранатами. И лишь 15 бойцов, у некоторых пистолеты, у остальных обычные ножи-торсадос. Так начинали борьбу на севере.

— В первый свой нелегальный поход через границу я тащил на себе оружие для одного из постов, — продолжал свой рассказ Марселино. — Два десятка гранат и автомат ППШ. Этот самый автомат — № 3460216. С тех пор я и не расстаюсь с ним. А ты говоришь: «Возьми новый...» В какие только переделки мы с моим ППШ не попадали, и все ничего. Однажды двигались по направлению к Морес, я и четыре носильщика. Надо было доставить на базу коробки с пулеметными лентами. Вооружения на всех — один этот ППШ. Шли ночью. Полпути осталось, вдруг впереди выстрелы: португальская засада. Я стал отвечать. Хорошо, лощинка попалась — дам короткую очередь, перебегу; еще одну выпущу, снова лягу. Кто-то из португальцев крикнул: «Их там много!» Потом выстрелы затихли — как раз когда у меня патроны кончились... Да мало ли какие случаи были...

— Марселино! — крикнул в этот момент человек в военной форме, появившийся на краю поляны в сопровождении двух пареньков.

— Это председатель комитета ПАИГК соседней табанки, — сказал Марселино. — Пойдем, познакомлю тебя с ним.

Мы подошли к вновь прибывшим.

— Слушай, Марселино, эти два парня, Жозе Пирис и Киева Самбу, убежали из Катио. Там сейчас салазаровцы проводят мобилизацию молодежи в армию.

Беглецы были облачены в городскую одежду, правда довольно потрепанную; видно, им пришлось поскитаться по джунглям.

Вообще довольно часто из городишек «португальской» Гвинеи молодые люди перебегают в джунгли, к бойцам Освободительной армии, не желая служить в салазаровских частях. Но все же приход этих двух — Пириса и Самбу, был не совсем обычен: оба они входили, можно сказать, в число привилегированной молодежи. Португальцы организовали в населенных пунктах, еще находящихся под их контролем, а также в столице Биссау спортивную организацию «Мосидаде» — «Молодость», в которую вовлекали четырнадцати-пятнадцатилетних юношей. Там они занимались гимнастикой, маршировкой, им давали бесплатное обмундирование, учили в католической школе и всячески внушали мысль о том, что Португалия является благодетельницей их родины и что те, кто выступает против салазаровцев, должны быть уничтожены. Короче говоря, из членов организации «Мосидаде» готовили обычное пушечное мясо для защиты колониальных интересов португальской империи.

36