Вокруг света 1968-09, страница 19

— Сам все?

Но Буторин, как бы не желая при мне говорить об этом, ответил:

— Да чего там. Покрасил, посмолил и пошел...

И повторил путь поморов. И главное — вывел те закономерности, которые позволяли поморским кочам и карбасам в суровых арктических морях пробиваться сквозь льды. А ведь поморы перевозили груз в этих условиях, груз, доставка которого и теперь нередко зависит от ледяного режима Арктики.

— Слушай, а где же твой пес? — неожиданно спросил боцман. — А то я сижу у себя в Ейске, попиваю со старухой чай, газетку почитываю — за тобой слежу, узнаю как-то, что на карбасе появилась лайка... А к тебе шел, он и голоса не подал. Пропал, что ли?

— Нет. Мне его подарили уже в пути. Я свыкся с ним, да и он честно ел свой хлеб. Был с ним забавный случай...

И Буторин рассказывает. Основательно, издалека. Будто и забыл вопрос.

— До Печорского моря никаких сложностей, которые могли бы сорвать путешествие, не было. Но вдруг в поселке Тобседа получили телеграмму из Архангельска: в Печорском море исключительно тяжелая ледовая обстановка, подход к Югорскому шару невозможен и надо возвращаться обратно, так как даже для ледокола этот район считается непроходимым.

Первый >этап прошли благополучно, и я решил не медлить ни одного часа и двинуться дальше, к тому же я знал, что паводок рек Печоры и Черной прошел, Печорскую губу пробило, и должны быть разводья. Мои предположения сбылись. Мы благополучно обогнули Русский заворот, подошли к реке Черной и пошли в Варандей. Подходим к острову Песяков, и тут подул сильный северный ветер. Не успели дойти до поселка, как полоса воды закрылась. Надо попасть на радиостанцию, а как? До поселка всего три мили, но лед не пускает. Вокруг ледяные горы — несяки. Они служили поморам своеобразными портами-убежшцами. Я знал, что в этом районе большие приливы и отливы — два раза в день, и решил спрятать карбас за одну из таких горок, втащить его на безопасное место. Так и сделали со Скороходовым: оставили Пыжика, подняли флаг и пошли на маленькой лодке в Варандей. То волочили лодку по льду, то плыли по разводьям. Самое главное, что через двенадцать часов надо было вернуться: могло случиться, что во время очередного прилива напором дрейфующих льдов карбас раздавит... (Когда вода упала, «Щелья» оказалась на возвышенности, на льдине. На острове Песяков работала экспедиция гидрографов. Они увидели «Щелью» и, решив, что судно терпит бедствие, на нем могут оказаться больные, пошли на помощь. Подошли, видят: флаг поднят, но людей нет. Подошли ближе, хотели осмотреть «Щелью», но вот тут^го Пыжик поработал... как только кто-нибудь приближался и хотел заглянуть в карбас, Пыжик, выполняющий обязанности вахтенного матроса, вел себя невежливо — в карбас никто не вошел...

У северных берегов. Фото В. КОНСТАНТИНОВА

Жаль было с ним расставаться, но в Амдерме начальник порта, увидев Пыжика, стал просить, чтобы я продал его. — И Буторин высказал еще одну свою мысль:

— Собака — друг человека, а друга продавать нельзя. И потому я нашел выход, — заулыбался он. — Я сказал ему: «Оставляю Пыжика на полгода, до будущего прихода. Узнает меня — заберу. Не узнает — твой».

На следующий день ветер ослаб, лед стал распадаться, и я привел карбас в Варандей.

— Как думаешь дальше, Андреич? — спросил боцман. — Куда?

— Хочу обогнуть Таймыр и дальше на восток. Может, и зазимую...

— Поспеешь за весной?

— В этот раз поспевал, — улыбнулся Буторин.

Вдоль арктических берегов весна возникает как

бы очагами, и надо хорошо знать время их прихода, продолжительность. Поморы знали это, и им удавалось, как бы находясь все время на гребне весны, продвигаться на восток.

Когда «Щелья» прошла Байдарацкую губу и по дошла к устью реки Мордыяха, на Ямале уже бы ла весна. Буторин поня1«, что можно идти дальше и благополучно обогнуть Ямал, потому что распад льда пришел в эти места рано. Но он решил пересечь полуостров: пройти по реке Мордыяха, по трем соединенным между собой озерам с одним названием Нейто, затем волоком до озера Ямбуто и дальше по реке Сёяха в Обскую губу. Почему поморы в одном случае огибали Ямал, а в другом шли по системе рек и озер? Буторин мог в этот раз обогнуть полуостров, но он решил отгадать эту загадку и пошел по забытому теперь пути поморов.

В Печорском море господствовали северные ветры и непроходимые льды. А в Карском море и на Ямале неожиданно вспыхнула весна... И вот, пройдя по сложным зигзагам рек и озер, Буторин понял, что причиной, по которой поморы в одном случае огибали полуостров, а в другом шли сквозь него, были метеорологические условия. В те годы, когда весна опаздывала и замедлялся распад льда, чтобы не терять времени и не отставать от гребня весны, поморы пользовались паводком рек и приходили в Обскую губу, пересекая полуостров. То есть они выбирали этот тяжелый путь по необходимости, а не потому, что он короче и легче...

За столом все продолжался неторопливый разговор. Жена Буторина, Манефа Ивановна, не раз уже слышавшая рассказы мужа, слушала и в этот раз будто впервые.

— Я-то что сделал? Я взял бочку, проделал в днищах отверстия, вставил в них мачту, и получилось вроде лебедки. Положил под карбас бревна, протянул веревку — и все. Пустяк, словом, а вот как они, поморы, с товаром, с большим грузом по гористой местности двигались и то нагружали, то разгружали, и не один карбас, а целая торговая флотилия проходила по этому пути? Если бы я не прошел сам, не понял бы, что выбирали они единственный путь и другого не было.

Манефу Ивановну, очевидно, не удовлетворил такой рассказ, и она, в который уже раз переживая за мужа, попросила:

— А ты, Андреич, расскажи про то... как чуть беда не стряслась.

— Правда, такого в моей жизни еще не было... Примерно за сутки перед входом в Обскую губу

2 «Вокруг света» № 9

17