Вокруг света 1968-10, страница 40

РОБЕР МЕРЛЬ

П еред носом лодки, залитым светом фонаря Арлетт, что-то вырвалось из воды, отбросив огромную тень до самой вершины купола, за этой свистящей, шумной, веселой, хлопающей по воде фигурой последовала другая, чуть меньшая.

— Фа! Би! — воскликнул вне себя от волнения Севилла.

И тут началось. Дельфины выпрыгивали из воды, брызгались, издавая звук, напоминающий смех.

— Генри! — крикнула Арлетт задыхающимся от радости голосом. На этот раз нельзя было ошибиться, это был прежний неистово-радостный прием, безграничная привязанность, неисчерпаемый восторг, любовь.

— Фа! Би! — кричал Севилла. — Где вы были?

— Здесь! Здесь! — кричал Фа своим пронзительным голосом. — Мы здесь все время. Мы слушаем.

Арлетт наклонилась, положила руку на плечо Севиллы и произнесла одним залпом:

— Мой дорогой! Он говорит по-английски! Он ничего не забыл!

— Где здесь?

— Здесь, — сказала Би. — Мы не двигались. Кончик носа наружу, все тело в воде.

— Но почему? Почему? — сказал Севилла.

Фа положил голову на валик лодки.

— Мы говорим друг другу. Может быть, они приходят нас убить. Может быть, они друзья. Может быть, нет.

Так, значит, вот что! Недоверие, сомнение, глубокие травмы, нанесенные человеческой ложью существам, не ведающим, что такое порок.

— Но мы вас любим! — сказал Севилла.

— Я знаю, — сказала Би. — Я слышу. Я слышу, когда ты говоришь о Фа.

«Я слышу» вместо «я слышала», «когда ты говоришь» вместо «когда ты говорил». Их английский за полгода начал, однако, значительно хромать. Как у покоренных народов: слова удерживаются крепко, а синтаксис беднеет. Появилось что-то детское в конструкции фраз, и в произношении дельфиний акцент звучал как никогда раньше.

Би высоко выпрыгнула из воды и упала около лодки, стараясь обрызгать Севиллу.

— Перестань, Би! — крикнула

Окончание. Начало в №№ 8—9.