Вокруг света 1968-10, страница 41

Арлетт. — Здесь слишком холодно, чтобы играть.

— Я слышу, — сказала Би, смеясь. — Ма говорит о Фа, Ма не говорит о Би.

— Я люблю тебя, Би, — сказала Арлетт.

— Ма забывает Би, — сказала Би, и в свете фонаря лукавый огонек блеснул в ее глазах.

Фа не говорил больше ничего. Положив голову на валик лодки, он зажмурил глаза, блаженно ощущая прикосновение руки Арлетт.

— Би, — сказал Севилла, — объясни мне. Ты не забыла язык людей.

— Когда никто не слушал, мы с Фа говорили. Мы не хотим забывать.

— Почему? Раз вы не хотели больше говорить с людьми.

— Чтобы сохранить. А также, — добавила она сразу же, — чтобы научить детей.

Севилла осторожно взял из кармана своей куртки маленький магнитофон на батарейках, соединил контакты и вынул микрофон. Странная логика. Человек — дурное существо, но его язык остается хорошим, если не использовать его для общения с людьми: приобретение, имеющее ценность само по себе, вещь, которую надо сохранить и даже передать потомству, своего рода социальное преимущество, обладанием которым Би, кстати, хвастала накануне перед Дэзи.

— Би, — сказал Севилла, — ты любишь Па и Ма?

— Да.

— А других людей?

— Нет. Другие люди нехорошие.

— Почему? Что они сделали? — спросил он, наклоняясь к Би.

— Они лгут. Они убивают.

«Великолепное резюме, — подумал Севилла. — Вся история человечества в четырех словах».

— Как они лгут? — сказал Севилла.

Фа повернул голову и посмотрел на него.

— Вначале с Ба это было забавно. Но после самолета они лгут, они убивают. Даже нас они пытались убить.

— Объясни, Би, — попросил Севилла.

— Нет, я! — возбужденно воскликнул Фа. — Вначале вместе с Ба они надевают на нас ремни. На ремнях — мина. Они показывают старый пустой корабль далеко, очень далеко. Около корабля мы ныряем, подходим под самое дно, поворачиваемся на бок, мина идет на корабль.

— Погоди, Фа, не так быстро. Соприкоснувшись с кораблем, мина высвобождается из ремней и пристает к кораблю?

— Да. Как ракушка к скале.

— А ты, что ты затем делаешь?

— Я плыву. Далеко. Далеко.

— Я тоже, — сказала Би. — У меня тоже ремни и мина. Моя мина тоже идет на корабль. Я тоже плыву к Фа.

Би рассмеялась.

— Почему ты смеешься?

— Вначале Ба говорит: «Би плывет положить мину». Но я говорю: «Нет». Я говорю: — «Вместе с Фа, или я не поплыву». — «Тогда Фа один», — говорит Ба. «Вместе с Би, или я не поплыву», — говорит Фа. Люди очень сердятся. Они говорят: «Би в один бассейн, Фа в другой». Тогда я больше не ем. И Фа тоже. Два дня, и люди уступают.

— Фа, — сказал Севилла, — в какое место на дне корабля ты поместишь мину?

— Посередине.

— А ты, Би?

— Посередине. Рядом с миной Фа.

Очевидно, вторая мина холостая. Она потребовалась лишь для того, чтобы удовлетворить желание дельфинов не расставаться.

— А потом? — спросил Севилла.

— Мы плывем и плывем. А корабль делает «буф!». Очень громко, как вчера ночью. Другой день Ба говорит: «Вы видите корабль, догоните его». И корабль плывет быстро, очень быстро, но Би и я, мы его догоняем, мы приставляем мину и возвращаемся.

— И корабль взрывается?

— Нет, когда мы догоняем, нет.

— Почему, как ты думаешь?

— Потому что на нем есть люди.

— А потом что еще?

— Каждый день, — сказала Би, — устраивают гонки между лодкой с двумя большими моторами и нами. Лодка плывет быстро, очень быстро, быстрее, чем все корабли.

Фа торжественно вставил.

— Но мы побеждаем. Люди на лодке очень довольны. Они кричат. Они свистят.

— На другой день, — говорит Би, — подводная лодка. Нас берет подводная лодка и отводит в море, далеко от берегов. Ба говорит: плывите час в южном направлении, а потом возвращайтесь в лодку.

— Как вы узнаете, что вы проплыли час?

— Мы знаем. Мы выучили. По

ловина длинного пути — полчаса. Длинный путь — час. Два раза длинный путь: два часа.

— И вы находите подводную лодку?

— Всегда.

— Каким образом?

— Ба тоже хочет знать как. Мы пробуем воду.

— Иногда, — сказал Фа, — нам велят искать не подводную лодку, а базу. Это труднее.

— Почему?

— Нужно хорошо знать берега вокруг базы.

— Когда ты не видишь земли, как ты узнаешь, где она?

— По вкусу воды.

— А когда ты видишь землю, что ты делаешь, чтобы найти базу?

— Мне помогает сонар. А ближе — глаза. На первом месте — вкус. Потом — ухо. Потом — глаз. От него меньше всего пользы.

— А ночью ты тоже находишь базу?

— Да, но предварительно я долго плаваю около базы, прислушиваясь к сонару. Надо хорошо знать берег.

...Собрать с помощью сонара, плавая во всех направлениях, сведения обо всех особых приметах на морском дне, зарегистрировать эти тысячи примет в своей великолепной памяти и иметь их всегда перед собой с величайшей точностью, когда плывешь, не ориентируясь по видимым предметам! Но для Фа и Би это совсем просто.

— Хорошо, — сказал Севилла,— Вернемся к самолету.

— Большое путешествие, — сказала Би.

— Как вы его проделали?

— На носилках. Мне жарко. Я очень сухая, я мучаюсь. Фа тоже. Ба укутывает нас мокрыми простынями. После самолета — база. Я плаваю на базе, и я плаваю вокруг базы. Но немного. Фа со мною.

— А потом?

Здесь вмешался Фа:

— Ба нас везет на лодке, меня и Би. Ба говорит: «Вас ждет подводная лодка. Вы поплывете на подводной лодке. Я нет. Один человек вам скажет: сделайте то-то и то-то, и вы сделаете». Я говорю Ба: «Почему ты не плывешь с нами?» Он говорит: «Такой приказ».

— Какой был вид у Ба, когда он говорил это?

— Нерадостный. Мы долго плывем в его лодке.

39