Вокруг света 1968-10, страница 42

— Что происходит, когда вы зстречаете подводную лодку?

— Ба выпускает нас в воду, и мы плывем к лодке. Люди берут нас на борт.

— Вам очень трудно было попасть на ладку?

— Да. Очень ттрудно. Но люди действовали осторожно. И все-таки мне страшно. Внутри лодки очень жарко. Я очень сухой, я мучаюсь.

Би сказала:

— На подводной лодке человек нам говорит...

— Какой человек?

— Человек, который командует.

— На нем форма?

— Нет.

— Каков он из себя?

— Маленький, глаза голубые, волос на голове немного.

— Что он говорит?

— Он держит в руке и показывает нам маленький серый корабль с пушками. Он говорит: «Смотрите как следует. Я выпускаю вас в море. Вы находите этот корабль. Вы поставите мины под середину дна и вы вернетесь на подводную лодку».

— Это в первый раз вас просят найти настоящий корабль, показав сначала его маленькую модель?

— Нет. На базе мы с Фа делали это часто.

— Вы ошибались?

— В первый раз да. Потом — никогда.

— Хорошо. Что происходит затем?

— Люди надевали на нас ремни.

— Обычные ремни?

— Нет. Другие.

— И мины?

— Нет, не сразу. «Люди-лягуш-ки» помогают нам выбраться из лодки.

— Под водой? Каким образом?

— Нас помещают в ящик, его закрывают, он наполняется водой. Ящик открывается в море. Мы выходим. «Люди-лягушки» держат нас за ремни. Они плывут вместе с нами.

— Долго?

— Нет, они останавливаются и укрепляют мины на ремнях.

— Потом?

— Мы плывем на север.

— Откуда вы знаете, что это север?

— По солнцу. Когда мы выходим из подводной лодки, середина утра. Мы плывем быстро.

— Сколько времени?

— Длинный путь и половина длинного пути. Я нахожу корабль. Я приближаюсь, и на корабле есть люди. Я говорю Б и : «Ничего забавного, не будет «буф!».

— Не будет взрыва?

— Да, я думаю: есть люди, нет «буф!». Би говорит: «Я обгоню тебя». Тогда я плыву, плыву, Па, плыву, как летит птица! Я приплываю раньше Би, я поворачиваюсь на бок, мина идет на корабль, но я остаюсь на мине!

— Ты хочешь сказать, что мина пристала к кораблю, но не отделилась от ремней.

— Да!

— Ты оказался привязанным к кораблю?

— Да! Я боюсь! Я не могу дышать. Я захлебнусь. Я зову на помощь: «Би! Би!»

— И я, — сказала Би, — перегрызла у Фа ремни под животом. Он свободен.

— Ты не ставишь мину?

— Нет.

— Повтори, ты не ставишь свою мйну?

— Нет. Я боюсь. Фа тоже боится.

У Севиллы начали дрожать руки.

— Что ты делаешь с твоей миной?

— Я говорю Фа: «Перегрызи мои ремни». Он перегрызает. Ремни и мина падают.

Севилла посмотрел на Арлетт, ему не удавалось овладеть своим голосом. Жизнь сотен моряков зависела от крошечной случайности: «люди-лягушки» закрепили холостую мину на Б и, а не на Фа.

— Ремни и мина падают на дно моря?

— Да.

— Потом?

— Я поднимаюсь на поверхность с Фа. Я дышу, и я плыву по направлению на юг. Я плыву быстро-быстро. Я боюсь.

— В каком направлении плывет корабль?

— На север.

— А вы — на юг?

— Да, и корабль делает «буф!».

— Ты видишь это?

— На корабле есть люди, и корабль делает «буф!».

— Ты видишь это?!

— Я слышу. Я далеко в воде, но я вижу свет. Я слышу взрыв, и я чувствую удар в воде. Я ныряю глубже, я плыву, я боюсь!

— Сколько времени ты плывешь?

— Длинный путь и половина длинного пути. Я пробую воду. Подводной лодки нет: она уплыла.

— Что же дальше?

— Я ее ищу. Фа тоже. Но она уплыла. Уже давно. У воды не тот вкус.

— Тогда Би и я, мы ионимаем.

— Что вы понимаете?

— Люди корабля умирают. И Фа

и Би тоже умирают с ними, привязанные к кораблю. Человек подводной лодки говорит: «Все хорошо, они умерли, не надо ждать».

— PI тогда?

— Я говорю: «Люди нехорошие. Останемся в море». Би говорит: «Нет, надо вернуться на базу».

— Зачем?

— Чтобы сказать Ба.

— Чтобы рассказать Ба, что произошло? — переспросил Севилла, прилагая все усилия, чтобы говорить спокойно.

— Да. Потому что Ба — наш друг. Но земля далеко. Я плыву и нахожу землю, но я не нахожу базу. Я плаваю весь конец дня и всю ночь. Я не ем, я плаваю, я очень устаю.

— О, я так устала, — говорит Би. — Вместе с Фа я плыву. Наконец, утром я вижу базу. На дамбе стоит Ба. Он нас видит. Он бросается в воду , одетый. Мы довольны.

— Затем?

Наступило молчание, казавшееся очень долгим.

— И затем? — терпеливо повторил Севилла.

— Я говорю Ба.

— Ты рассказываешь ему все, что произошло? — сказал Севилла приглушенно. Он вынимает руку и сильно сжимает ладонь Арлетт.

— Да.

— И тогда?

— Ба смотрит на нас. Он очень бледный. Он говорит: «Это невозможно. Это неправда. Би, ты лжешь. Не надо больше повторять это. Ты слышишь, этого нельзя больше говорить». Он очень бледный. Он дрожит.

— А ты что говоришь?

— Я говорю: «Это правда, это правда, это правда!» — повторила Би с отчаянием.

— И затем?

— Затем я понимаю, что Ба нам не друг. Мы говорим: «С Ба мы больше не говорим. С людьми мы больше не говорим».

Севилла выключил магнитофон и посмотрел на Арлетт.

— Ну что же, в таком случае все ясно. Боб рассказал то, что он узнал, людям, а потом они его прикончили. И что должно заставить их поверить, что Фа и Би не говорили с нами?

— Они знают, что этого не было, — сказала Арлетт спустя несколько секунд. — Ведь они же должны были перехватить вчера все радиопереговоры между тобой и Адамсом?

— И сочли их, разумеется, за дымовую завесу.

40