Вокруг света 1968-10, страница 68

квадратную милю под тремя огромными навесами, подпираемыми железобетонными столбами, прямо на леске жили люди. Были среди них крестьяне в длинных рубахах, чалмах или куфиях — белых платках, перетянутых шнурком. Но больше всего здесь было горцев — их легко отличить по коротким халатам, собранным кожаными поясами, и по зеленым

тюрбанам.

Ас-Салех заметил, что в лагере люди почти не разговаривают друг с другом. Большую часть времени они сидят или лежат на земле; лишь время от времени, когда к ним подбираются острые лучи солнца, они встают со своих мест, чтобы передвинуться чуть дальше, и снова погружаются в свои думы. Утром и вечером, когда спадает жара, они по одному или по двое медленно ходят вдоль колючей проволоки — четверть мили в одну, четверть мили в другую сторону. Но наступают сумерки, и протяжный звук гонга предупреждает: всем снова собраться под навес.

Раз в неделю прилетает вертолет и привозит новых заключенных. Их выталкивают из кабины, и они растворяются в общей мас

се — нелюбопытной, не задающей вопросов массе. Это вовсе не значит, что люди равнодушны, они просто осторожны.

Обычно арестованных сопровождают два автоматчика и худой длинный офицер. Откуда-то стало известно, что это капитан Хар-рис — сотрудник английской Ин-теллидженс сервис. Так что лучше, если заключенные не будут знать друг друга.

Однажды в лагерь привезли паренька, с которым Хамид ас-Салех встречался в порту. Его звали Аб-дель Вахид. Увидев Хамида, он искренне обрадовался и подмигнул ему. Конечно же, ас-Салеху тоже хотелось улыбнуться в ответ товарищу, броситься к нему, но вместо этого он равнодушно отвел взгляд в сторону. Лишь спустя несколько дней друзьям удалось незаметно перекинуться несколькими словами.

— Мы, конечно, поняли, что тебя взяли, но никто не знает, что тебя затащили сюда, ведь никто и не догадывается о существовании этого лагеря, — вполголоса, глядя в сторону, сказал ему Вахид. — Назревают большие события. Нам уже удалось установить связь с армией, там есть наши люди. Несколько батальонов по первому сигналу выступят против англичан. В этом лагере есть один человек, с которым тебе надо будет связаться. Опознаешь его по шраму от правого уха к подбородку.

На следующий день Абдель Ва-хида и с ним десять человек англичане увезли из лагеря. На следующую ночь еще двух, на следующую — трех... Всех уводили за колючую проволоку, туда, где стояла солдатская казарма. Порой из тишины пустыни в лагерь врывались крики, от которых мороз пробегал по коже.

Хамид не сомневался, что произошли какие-то события, которые заставляли англичан нервничать. Но он и не подозревал, что узнает о них так скоро.

...Ас-Салех стоял перед столом, вытянув руки по швам. Он не видел лица капитана — сильный свет лампы бил ему в глаза. Только что из комнаты унесли окровавленного, без сознания, горца. Капитан Харрис приказал, чтобы горца пытали при ас-Салехе, и тот задыхался от спазм, сжимавших горло. Запах горелого мяса доводил до тошноты. Горец был слабым человеком и часто терял сознание. Двое солдат обливали ему голову водой и, едва к нему возвращалось сознание, принимались за него снова. Раскаленным пру

¥ /

Ч Vjr

том один из них проткнул горцу руку. Что-то непонятное случилось с ним. Хамид видел, как забил горца озноб, как часто заколотил он головой об пол. Солдат выплеснул ему в лицо кружку воды. Потом они подтащили его к баку, но горец не пришел в сознание, хотя они чуть не утопили его.

Теперь была очередь ас-Салеха. Стоя перед капитаном, он пытался обдумывать, как получше ответить на вопросы, которые задавали горцу. «Я должен остаться живым! Должен! Иначе никто из наших не узнает, что англичанам известно о восстании».

— Ответь мне всего на два вопроса, и я отпущу тебя домой, —. сказал англичанин. — Ты получишь двадцать фунтов. Слышишь, двадцать фунтов! Ты сможешь купить себе буйвола. Всего два вопроса. — Капитан сделал паузу и перестал шелестеть бумагами на столе. Шум вентилятора — единственное, что нарушало тишину в комнате. — Какие арабские батальоны примут участие в восстании?

Снова пауза и гудение вентилятора.

— И второе: дата восстания. Ну что же ты? Пятьдесят английских фунтов! — вкрадчиво спрашивал капитан. — Ты получишь сто. Дату!

Горец поднял голову и пристально посмотрел туда, где сидел капитан.

— Эна муш ариф! — прошептал горец.

— Врешь, сволочь, знаешь! Если я знаю, то ты и подавно

ее