Вокруг света 1968-10, страница 71

споткнувшись о невидимое препятствие, упала на землю. Две другие продолжали бежать, расходясь в разные стороны. Одному из беглецов удалось выскочить из луча прожектора, и он исчез в ночи. Второй продолжал бежать, схваченный лучом. С вышки ударил крупнокалиберный пулемет, и сраженный человек упал на землю. Прожектор метнулся в поисках третьего и быстро обнаружил его. Хамид отвернулся, пулеметная очередь била ему прямо в сердце. Там, в лагере, все было кончено. Там наступила тишина, прожектор погас, пустыня снова погрузилась во мрак.

Звезда мигала и искрилась, словно радовалась чему-то. Ас-Салех, не спуская с нее глаз, шагал быстро, уже не оглядываясь. Он спешил. Утром, когда побег обнаружат, в небо поднимется вертолет и спиралями начнет кружить вокруг лагеря. Если они найдут его, вертолет повиснет над ним, и капитан Харрис будет стрелять из пистолета — так уже было с одним беглецом, которого настигли в тридцати милях от лагеря. Как он смог пройти за ночь тридцать миль? Хамид взглянул на восток и ужаснулся — небо там просветлело, звезды поблекли. Он заторопился, но ему все казалось, что он не идет, а топчется на месте. А небо все светлело и светлело... Наконец, песок под ногами стал совсем серым. Дальше идти опасно, нужно искать какое-нибудь укрытие .на день. Кругом ровная песчаная гладь — ни камня, ни ложбинки, ничего не мог отыскать глаз. Тогда он вспомнил совет человека со шрамом: «Зарывайся в песок».

Хамид опустился на колени. Он вырыл длинную яму, сел в нее, поспешно засыпал ноги, потом вытянулся и аккуратно сдвинул песок себе на грудь и плечи. Он едва успел закончить работу, когда обостренный слух уловил отдаленный стрекот мотора. Ас-Салех был уверен, что это из-за него подняли вертолет. Стрекот мотора исчез, и Хамид облегченно вздохнул, но вот звук неожиданно возник в другой стороне и уже шел прямо на него, стремительно нарастая. Сердце тревожно билось, он затаил дыхание, как будто боялся, что люди .на вертолете могут обнаружить его по дыханию. Но вертолет, размахивая лопастями, прошел прямо над ним, пролетел дальше.

«Лежу как в могиле», — с радостным облегчением проговорил

ас-Салех, уже пережив свой первый страх.

Хамид погрузился в полузабытье. Неожиданно вспомнился старый базар, куда он ходил в детстве с отцом. Чего только не было в узеньких, путаных улочках-лаби-ринтах! Чеканщики выделывали замысловатые узоры на бронзовых блюдах, медники паяли и лудили индийские кувшины и кувшинчики, торговцы дешевыми украшениями раскладывали на полках товары, зычно зазывая покупателей. Тут же жарили кебаб. От мяса шел такой аромат, что в животе начинало посасывать. Но больше всего на базаре было фруктов: оранжевые апельсины и мелкие зеленые лимоны на тележках, бананы, сложенные прямо на циновках перед лавочками, арбузы и дыни, горой наваленные в темных углах, всевозможная травка-приправка, смоченная водой. Это был такой огромный, великолепный ковер, от которого у Хамида рябило в глазах. Надо всем висел многоголосый гул, сквозь который прорывался громкий голос торговца холодным чаем.

«Шай! Шай, мин фадлак!» — кричал торговец, позвякивая медными тарелочками.

Хамид не видел его, но он и так знал, что свой огромный стеклянный чайник, который вмещал добрых два ведра, он несет на широком ремне, перекинутом через плечо. Чтобы налить чай, в котором плавали кусочки льда, он наклонялся вперед и подставлял под тонкий длинный носик стакан.

В этой живой сутолоке мальчик боялся потеряться и крепко держался за руку отца. Селим шел по лабиринту быстро и уверенно, будто знал этот базар, как свой родной дом.

«Сабах эль хир, Селим!» — слышалось приветствие. «Зайди выпить чашечку чаю, садык!»

Много лет спустя, когда Хамид стал работать на нефтеперегонном заводе, где раньше работал отец, он узнал, что Селим был одним из руководителей борьбы за национальную независимость своей родины. Его убил наемный убийца — Селим был слишком популярен среди народа.

В семнадцать лет Хамид стал членом подпольной организации. Он поддерживал связь с портовыми рабочими, переправлял оружие, тайно доставляемое на иностранных судах, ходил в горы к партизанам, участвовал в боевых операциях в Адене-

Солнце стояло почти вертикально и с адской силой давило на

голову и глаза. Хамид вдруг понял, что он не сможет выдержать этой пытки до вечера, не доживет до той минуты, пока солнце снова нырнет за горизонт.

— Но ведь сейчас тоже можно идти, — подумал вслух Хамид. — В такую жару ни один охранник не высунет носа из-под навеса. Сидят в казарме и пьют свое виски с содой.

Беглец облизнул губы и почувствовал их шершавую сухость.

— Со льдом... — добавил он.

Ас-Салех встал, песок заструился по рубашке. Он засыпал яму, разровнял песок и зашагал в желтую бесконечную даль, переливающуюся сизоватыми волнами. Солнце двигалось в ту же сторону и вскоре обогнало его. Яркие лучи били Хамиду прямо в лицо. Песок обжигал голые ступни.

День клонился к вечеру, жара стала спадать, и Хамид решил, что пора приготовить убежище. Каждую минуту мог появиться вертолет.

На этот раз он прилетел сбоку, и ас-Салех краем глаза, не поворачивая головы, прочел: «Королевские военно-воздушные силы». Больше вертолет не появлялся. Солнце алым краем врезалось в землю...

— Теперь до утра, господин капитан, вы можете обо мне не беспокоиться, — весело проговорил Хамид. — Можете спокойно спать, а я пока пройдусь.

На рассвете ас-Салех разглядел темные скалы. Он так обрадовался, что побежал. Но через несколько шагов обессиленный свалился на песок. Полтора дня изнурительной ходьбы без воды и пищи сделали свое дело — силы были на исходе. Юноша перевернулся на спину и взглянул в светлое небо, на котором уже не было ни одной звезды.

Потом Хамид поднялся на колени и принялся разрывать песок. Когда ему удалось вырыть яму, он почти свалился в нее. Не успел он засыпать себя песком, как первые лучи солнца скользнули по пустыне. Он пролежал несколько часов, но вертолет так и не прилетел. В полдень ас-Салех встал и побрел дальше, задыхаясь от горячего воздуха. Теперь он знал, куда ему идти.

Лейтенант Шерри окатил себя холодной водой и, не вытираясь, улегся поверх простыни.

— В этом пекле можно подохнуть! — проворчал он, с наслаждением вытягиваясь на кровати. —

69