Вокруг света 1968-10, страница 74

первые я увидел Тарову, когда она пришла к двери моей хижины с корзиной папайи. Лицо ее с широко Открытыми глазами выражало, как это обычно бывает у маленьких девочек, робость и неуверенность. Она принесла гораздо больше папайи, чем мне было нужно, и ее отец, сидевший у меня, сделал ей замечание. Тарова начала было складывать плоды обратно в корзину, но я остановил ее и сказал, что возьму все. С той поры Тарова стала регулярно приносить мне плоды папайи и делала это до самого своего замужества, о котором я и собираюсь рассказать.

«Жизнь первобытных людей на лоне природы» не представлялась мне райской и до того, как я поселился в деревне Сусурока у папуасов племени гахуку. Но, лишь пожив несколько лет среди папуасов, я смог понять, какими ограничениями, условностями и запретами опутана жизнь каждого из них.

И запреты эти тем страшнее,

что человек, нарушивший их, изгоняется из племени, а вне племени человек беззащитен, и все ополчается против него — и природа и люди.

Запреты бывают разные: в пище, в занятиях, брачные запреты. Эти последние регламентируют, кому, как и с кем надлежит вступать в брак. Их соблюдают особенно строго, ибо считается, что нарушение этих запретов может привести к гибели рода.

Когда я познакомился с Таро-вой, ей было, пожалуй, около двенадцати лет; сказать точно трудно. От Таровы исходило сияние — так мне почудилось, едва я увидел ее через открытую дверь. Она стояла на солнце позади взрослых, которые пришли ко мне продавать овощи. Необычным был свет в ее глазах: мерцающее сверкание, постоянно менявшееся. Оно было ярким и открытым, когда она смеялась; приглушалось, становилось мягким, когда она была озадачена или сомневалась в чем-то — короче говоря, этот блеск изменял

ся в зависимости от настроения так же быстро, как выражение ее лица. Она не была красавицей, и вряд ли должна была ею стать, но лицо ее приковывало к себе взгляд, вызывая желание улыбаться вместе с ней, когда показывались ее ровные белые зубы, и желание откликаться беспокойством, когда она была озабочена.

Похоже, что и другие горели желанием дать ей почувствовать ту же безотчетную симпатию. Мальчики постарше дразнили ее, не пропуская девочку, когда она шла с огорода домой, и пытались забраться в ее билум — травяной заплечный мешок. Они шутили с ней дружески-снисходительно, как с младшей сестрой. Они хватали ее за косы, почти сразу же их выпускали и сгибались от смеха в ответ на пинки, которыми она их награждала. Они повторяли ее имя: «Тарова-а-а».

Я никак не мог с первого взгляда запомнить папуасов в лицо: их индивидуальность стиралась единообразной раскраской их лиц и украшением — ко

72